попасть в наши руки, но срок для этого племени ещё не пришёл, и я не покажусь им сейчас. У Зимних Волков правит женская особь – наследница пути Сва, а жизнь мне ещё пригодится. Она не верит легенде. Чего доброго, спутают с Окольцованными, кто натравил на них Виичей, и никакие объяснения не помогут. Зимние Волки с трудом себя понимают, не то что чужих. Однако в их руки отдано Единение.

– Башня может нам помешать? У Волков назревает мятеж…

Марина несогласно повела головой.

– Узнику некем внедряться к подземникам. За всё это время он подключил всего одну относительно-устойчивую модифицированную особь, да и ту с отклонениями. Башня считает, что держит руку на пульсе, но я всегда на шаг впереди. В таланте и опыте Кощей мне не ровня. Пусть крутит своей марионеткой, как хочет. На деле он только помогает ЧС.

– И одной особи хватило, чтобы перетряхнуть Поднебесье, – напомнил Кнез.

– Тот, кто сумел предвидеть свой крах, уже отнял у противника половину победы, – безразлично сказала Марина. – Узник любит играть фигурами, изначально не расставленными на доске– это самое неприятное. Но в партии ему не победить: пешки редко выигрывают, а почти все старшие фигуры у меня под рукой.

– Значит, если мы действуем и растрачиваем последние ресурсы ЧС, то настало время завершать партию? Всё и так затянулось на семьдесят с лишним лет, в этой игре останется всего один победитель.

Кнез повернул маску в сторону Монастыря. Обитель скрывалась за лесом, над верхушками сосен время от времени проплывала волна жёлтого света – прожектора ощупывали равнину между лесной кромкой и стенами общины.

– Что с ними станет? Не Окольцованные, не ЧС не делали ставку на этих фанатиков. Кажется, кто-то предрекал, что они угаснут сами, без помощи Серой Орды или Дружинников. Красный Иван их почти раздавил... Но чем дольше христиане выживают, тем сильнее и жёстче становятся. Ещё немного, и скоро они превзойдут Поднебесье.

– Христиане разделят судьбу всех остальных, у них нет своего будущего. С Волком Монастырь слишком силён для нас, а без Волка – чересчур слаб для Поднебесья, потому золотая середина выглядит лучше всего. Монастырь нужен нам, хотя он и помеха. Ещё не всё, что может дать нам эта община, исчерпано. Они продержались и выжили сами. Наверное, так бы и выглядела настоящая группа людей, кто нашли в себе силы пережить две Моровые Эпохи и выстоять в войнах Оттепели. Религия кормит их больше, чем поборы с мелких общин. Чтобы добыть пропитание завтра, нужно верить в праведный пост сегодня. Даже жаль уходить от затворников. Фанатичны? Да. И через год-другой они станут ещё фанатичнее, но их интересно анализировать.

– Ты можешь уйти прямо сейчас, вместе с нами, – предложил Кнез. – Они никогда не поймут, куда ты исчезла и кем на самом деле была.

– Не сегодня. У меня осталось ещё несколько незаконченных дел. Альфа нестабильна. Его сковывает чужой страх. Узы необходимо разрезать, для этого понадобится хорошо отточенный нож. Мне осталось вложить этот нож в подходящие руки. Но пока я сижу вместе с вами, ключевое мгновение уходит, круги на воде исчезают, и я теряю ценнейшее время.

Марина внезапно поднялась и прислушалась, и вдруг быстро вдавила окурок в металлическую крышку контейнера.

– Зар-раза! – выругалась она. Кнез немедля поглядел на датчик движения. На матово-сером экране не видно отметок и никаких сообщений по внутренней связи.

– С северо-востока идут двое матёрых. Надо увести их в сторону, пока они ничего не увидели, – Марина опиралась на внутренние предчувствия.

– Я разберусь, – обещал электронным голосом Кнез и проверил маскировочное устройство на запястье. Он щёлкнул затвором автомата, но на оружие опустилась рука Марины.

– Нет, не убивай их. Уведи, сбей со следа, но сделай всё чисто, без лишнего шума.

Кнез кивнул и отправился на северо-восток за периметр «чистой зоны». Призраки не стали задерживать, понимая: случилось нечто не входящее в план. Бойцы ЧС обменялись кодовыми сообщениями с командиром. Приказ Кнеза «оставаться на месте» подтвердили холодные голоса оперативников. Возле датчиков Кнез включил маскировочное устройство и в ночном воздухе от его тёмной фигуры осталось лишь лёгкое дребезжание марева.

*************

Олеся замерла на месте, подобно почуявшей добычу лисе, всматривалась и принюхивалась. Среди хвойного духа, грубой вони звериного помёта и еле заметного аромата сожжённой травы она различила ещё один запах – совсем чужой, как пахли людские машины. И этот запах вёл её к тем, кто нарушил границы племени.

Запах сожжённой травы ослаб, истончился, словно кто-то накрыл его плотной крышкой. Исчезающие остатки ещё витали в воздухе, но вскоре пропали совсем. Всё равно, Олеся знала куда идти. Наверняка они с Гойко встретят чужаков у поляны, невдалеке от окраины леса. Если им повезёт, и Предки помогут, то нарушителей мало. Может быть в лес зашёл всего один крестианский лазутчик: пленные из общины как нельзя кстати. Если Олеся поймает его и приведёт к Сиверу, то сможет просить у ведуньи вернуть её семью в логово.

– Надумала бросить нас? – будто прочитал её мысли Гойко. – Или мы творим ще негожее, али сами дурны? Давно ли Деянова дщерь от уклада к ведунье пода́лася?

– Не болтай со мною, израдец.

Гойко перехватил её за рукав.

– Вот как нонче поёшь, а егда тебя пятеро на север тащили, кто един из племени тебе помог, нешто забыла? Кто огнепал подарил, кто по твоему следу пошёл, не «израдец» ли? В память Деяна от вящей беды оберёг, а твой отец за уклад постоять не боялся.

– То-то