армии союзников. Представьте наши чувства, когда выяснилось, что от победы нас отделял всего один день. Я не видел способа отбить город. Ланметир не зря называется… назывался несокрушимым. Тогда мне представили этого юношу, совсем ещё мальчишку. Но когда я заглянул ему в глаза… Знаете, я встречал солдат, переживших такое, о чём и сейчас вспоминать не хочется, да и сам повидал немало. Но у Силт Ло глаза были совершенно пустые. Будто передо мной стоял мертвец. Когда я отверг идею штурма, он лишь рассмеялся тихим, пустым смехом, и сказал, или скорее приказал, идти спать. «Завтра утром вы увидите, чего стоят высокие стены», так он сказал. На рассвете этот мальчишка собрал всех офицеров в палатке и приставил к нам силт ло, Велриха, а сам отправился к воротам города. Потом произошло… — Клард запнулся, подбирая слова.

— Я уже рассказала, — тихо произнесла Дари. — Я стояла на стене, когда он начал творить свои безумия. Не надо рассказывать ещё раз.

— На стене? — удивился Клард. — Вы?

Он на этот раз куда пристальнее оглядел женщину, кутавшуюся в синий плащ. Силт ло? Или тоже летар? Больше там никто не мог выжить. Если силт ло, то силы немалой; слабых похоронили в тот день. Жаль, ему тогда так и не дали пообщаться с пленниками. Алнис никого не пустил к ним, сказав, что город его — ему и разбираться.

— Хорошо, я умолчу о подробностях, — кивнул Клард. — Мы наблюдали за всем сверху, достаточно близко, чтобы видеть происходящее. Словно невидимая рука хватала человека и сжимала, как лист бумаги. А Силт Ло вернулся с таким видом, будто ничего и не случилось. Взгляд такой же пустой, только мне показалось, что он стал чуть старше. «Можете штурмовать город», сказал он, «там осталась сотня-две летар, да несколько силт ло, но они уже угрозы не представляют». С этими словами он отправился к себе в палатку. Никогда не встречал более безразличного отношения к убийству. Мне доводилось видеть разное, как люди рыдали и раскаивались в содеянном, или наоборот, радовались и смеялись, словно безумцы. Все испытывали какие-нибудь чувства, но Силт Ло словно вообще ничего не ощущал.

— Ничего нового, — вздохнул Сова. И ни намёка на то, почему именно Кларда отправили на штурм. — Вы отлично дополняете друг друга. — Он кивнул на Дари. — Она всё видела, и даже участвовала лично, изнутри, а ты — снаружи.

— Я бы предпочла не видеть и не участвовать в подобном, — скривилась Дари, — ни с одной стороны.

— Мы все предпочли бы оказаться в другом месте, — невозмутимо произнёс бывший генерал. — Я еду в компании летар, которых по закону следует казнить. В компании принца, который может стать моим королём. Рядом со своим бывшим врагом, которого не убил Силт Ло во время осады. Стоит ли ещё чему удивляться? — Клард посмотрел вперёд, на два развевающихся на ветру плаща с вышитыми головами животных. — Летары, у вас есть имена? Как к вам обращаться?

— А ведь и правда, — задумался Сентиль. — Мы столько пережили, а я даже не спросил, как вас зовут.

— Нет у нас никаких имён, — резко ответил Гепард. Ему новая тема разговора совершенно не понравилась. — И нужды в них тоже нет.

— Нет, так не пойдёт, у всех есть имена, — влез в разговор Пеларнис. — Я же собираюсь о вас песню сочинить, как мне вас в ней называть? Тот и этот?

— Я — Гепард, он — Сова. Этого достаточно.

— Ничего не достаточно! — возмутился менестрель. — Что это за песня получится, о каких-то… — Пеларнис спохватился и оборвал себя. — Ладно. Не хотите сказать имена — мы сами придумаем.

Сова только хмыкнул, слушая перепалку. Он к подобному относился спокойно. Люди дают имена не потому что хотят присвоить вещь себе, как, похоже, считал Гепард. Просто им так спокойнее, привычнее.

До вечера четвёрка спутников держалась позади, негромко переговариваясь и споря. Даже Клард принял участие в обсуждении. Сова, слыша каждое слово, время от времени расплывался в улыбке.

— Этого ещё не хватало, — ворчал Гепард. Он старательно не слушал едущих позади заговорщиков. — Кому это имя нужно?

— Да какая разница. — Не заботясь о том, к каким вариантам придут, Сова развлекался, наблюдая за близнецом. — Ну, придумают они имя, что с того? Всё равно через дюжину дней мы разойдёмся.

— А до этого? Слушать, как нас называют невесть как, словно мы домашние питомцы?

— Можешь сам выбрать себе имя. Мы прошли половину пути, и никто даже не подумал об именах. Так какая разница, что там придумают? Всё равно использовать их не будут.

Но ворчания Гепарда не прекратились.

На ночлег компания остановилась возле болот. Лагеря достигал слабый запах гниения, но мошки и прочие радости жизни оставались вдалеке. За один присест Гепард и Сова опустошили содержимое целой сумки. Остальные поражённо наблюдали, с какой скоростью таят запасы, рассчитанные на дюжину человек.

— Так нам еды надолго не хватит, — заметил Пеларнис, когда из опустевшей сумки вытряхивали крошки. — И долго вы будете есть за десятерых?

— Дня два, — отозвался Гепард, усаживаясь возле костра. — Потом, постепенно, всё придёт в норму.

— Понятно, Тилард.

— Что?! — После плотного ужина недовольство Гепарда уменьшилось, но не настолько. — Какой ещё Тилард!?

— Мы придумали вам имена, — торжественно провозгласил Пеларнис. — Нарекаем вас Тиворд и Тилард. Правда, ещё не решили, кому какое достанется.

— Тиворд и Тилард, — задумчиво произнёс Сова, копаясь в памяти. Он покосился на дневник, лежащий в кармане плаща. — Это ведь сыновья Малакарта?

— Они самые, — важно кивнул менестрель. — Первые правители Запада и Востока. Говорят, королевский род тянется от них. Правда, после войны Престолонаследия мало кому удалось выжить. Говорят, на Западе всех убили, а у нас осталось лишь несколько семей.

— Моя восходит к Тиворду, — гордо произнёс Сентиль.

— Правда? И доказательства есть? — заинтересовался Сова.

— В Терраде есть книга, — сказал Клард. — Некоторые утверждают, что это точная копия той, что была уничтожена в Визистоке во время войны Престолонаследия. Там записаны имена всех правителей и их деяния, самые значимые. Даты тянутся почти на пять тысяч лет, но никакого Тиларда или Тиворда я там не видел.

— То есть, это просто имена, — подытожил Гепард. — И ничего они не значат.

— Вам ведь всё равно, а имена хорошие, надо же вас как-то различать, — с обидой в голосе произнёс Пеларнис. — Кроме того, мы решили единодушно.

Дари хмыкнула, Сентиль нахмурился, и только Клард остался сидеть с непроницаемым лицом.

— Как же, единодушно, — фыркнул Гепард. — Скорее ты убедил остальных.

— Ну и что? — продолжал упорствовать менестрель. — Ты будешь Тилардом, а он, — Пеларнис указал на Сову, — Тивордом.