и только сейчас пойти за живностью. Алика надрала им уши и пошла вместе с ними, читая по пути очередную бесполезную нотацию. Такое уже случалось пару раз.

Тромвал зашёл в прихожую, всё ещё не решаясь выпустить из руки лопату. Длинный коридор, шагов десять в длину и три в ширину, по обеим сторонам тянутся двери. Свечи ещё не зажгли, и Тромвалу мало что удалось разглядеть. Да и нечего, если честно, было разглядывать. Убранство дома не отличалась богатством. И причиной стало не золото, коего Тромвал выбил себе порядком перед увольнением, а Алика, утверждающая, что нечего воров заманивать показной роскошью. Потому взгляду предстал только некогда красный ковёр, старый, но добротный, пара картин, да большое зеркало на стене справа от двери.

Очередная попытка прислушаться не увенчалась успехом. Выпитое производило куда больше шума. Тромвал медленно направился вперёд, отмахиваясь от страхов, но всё же держа лопату наготове. Ни одна половица не скрипнула под его ногами. В детстве он хорошо изучил дом, когда пробирался тайком поздно ночью на улицу. Строгий отец не разрешал гулять допоздна.

Тромвал подошёл к двери на кухню, медленно повернул ручку и потянул на себя. Его слуха достиг шорох, первый звук изнутри дома. Удар по затылку отправил его на пол прежде, чем он успел повернуться и узнать, откуда он доносился.

* * *

Тромвал очнулся стоя на коленях. Плечи ныли из-за туго связанных за спиной рук. Голова гудела, виски слабо пульсировали. На губах, разбитых при падении, ощущался привкус крови. Когда до него дошло, что не мешало бы открыть глаза, он увидел собственный двор.

Перед ним стоял человек в чёрных одеяниях. Куртка с капюшоном скрывала лицо, свободные матерчатые штаны опоясывала перевязь с мечом. Его мечом. Руки в кожаных перчатках держали Его кинжал, подставляя свету факелов золотого феникса, выгравированного на рукояти. Подарок за образцовую службу, врученный лично Алготом.

— Мы тут осмотрелись, пока тебя не было. Надеюсь, ты не против?

Капюшон шелохнулся, когда незнакомец, похоже, главарь банды, оторвал взгляд от кинжала и поднял голову, посмотреть на Тромвала. Свет факелов высветил серые глаза. Черты лица исказило презрение, тонкие губы сжались. Рука в перчатке, коротко, без замаха, дёрнулась вперёд и врезалась в челюсть пленника.

Тромвал повалился на землю. Из щеки тонкой струйкой потекла кровь, наполняя рот. Кто-то сзади подхватил его за плечи и поставил обратно на колени. Тромвал сплюнул и уставился на ботинки человека, присвоившего его меч. Хорошие, кожаные, приспособленные для долгих переходов. Солдатская обувь.

— Мы сделали тебе такое шикарное предложение, а ты от него отказался и выбрал жизнь в этой… дыре. — Лицо человека в чёрном снова дрогнуло, но удара не последовало.

Тромвал с трудом поднял гудящую голову и огляделся. У забора поставили жену и сыновей. У всех троих руки за спиной, глаза и рот завязаны. Длинные каштановые волосы Алики растрёпаны, но даже сейчас красивы. На правой щеке алеет след от пощёчины, рукав платья оторван. Конечно, она бы не стала спокойно смотреть, как её хватают и связывают. Но лицо оставалось спокойным, словно не было никаких верёвок и бандитов вокруг. Талин и Нирт, близнецы, пытались храбриться, но вздрагивали от каждого шороха. С ними, похоже, тоже пришлось повозиться. Волосы растрёпаны, рубашка и штаны местами порваны.

За спиной у них выстроились шесть бандитов, по два на каждого. Одну руку они положили на плечо пленнику, второй сжимали длинный нож.

— Алика! — попытался позвать Тромвал, но вместо слов издал невнятный хрип.

— Кажется, у нашего счетовода пересохло горло, — сочувствующим тоном произнёс незнакомец, — принесите ему воды.

Одна из чёрных фигур появилась из-за спины и направилась к дому. В ожидании воды Тромвал оценил ситуацию. Двенадцать человек, и ещё неизвестно сколько притаилось в тени. Основательно подготовились, нечего сказать.

Человек вернулся из дома с кувшином воды. Подошёл к Тромвалу, напоил его, после чего вновь скрылся за спиной.

— Ну как, полегчало? — заботливо поинтересовался главарь, продолжая играть с кинжалом. Тромвал кивнул, и вслед за этим рука в перчатке заехала ему в живот.

Его вырвало, вода потекла обратно вперемешку с кровью и выпитым пивом. Он едва не захлебнулся, зелёные штаны потемнели и промокли насквозь. Он начал заваливаться набок, но крепкие руки удержали его в сидячем положении.

— Ещё воды?

Тромвал замотал головой и вновь закашлялся.

— Тогда слушай. Мы предлагаем в последний раз, в присутствии твоей семьи. Возможно, так тебе будет легче принять решение. Мы увозим тебя, ты работаешь на нас, получаешь неплохой доход, и спокойно живёшь дальше, время от времени наведываясь домой. Либо мы забираем вас всех, ты работаешь с нами, получаешь хлеб и воду, живёшь в тесной комнатке, и редко, очень редко, видишься с кем-нибудь одним. Какой вариант предпочтёшь?

Тромвал поднял голову, рана на затылке отозвалась болью. В глазах двоилось, руки онемели, грудь горела огнём. Хорошо его приложили, ребро сломали, а то и не одно.

— Ты Леран, верно? — просипел Тромвал. — Получил звание сержанта после защиты Вердила?

— Получил, да, — мрачное лицо исказила кривая ухмылка. — Надо же, вспомнил! Мы и встречались-то всего пару раз. Вот за это тебя и ценили там, наверху. Так как, принимаешь моё предложение?

— А если я отправлю тебя куда подальше? — Голос отказывался подниматься громче шёпота, и звучал жалко.

— Какой неожиданный поворот, — вздохнул Леран и направился к стоящей троице. — Я прям не знаю, как мне быть. Ты же умный мужик, Тромвал. Как, по-твоему, я поступлю?

Он остановился перед Аликой. Презрение впервые сменилось подобием улыбки. Острие кинжала с меткой феникса медленно заскользило по бывшему нежно-голубым, а ныне серому от пыли платью. Алика дёрнулась, пытаясь отпрянуть, но державшие её с обеих сторон руки не дали двинуться с места.

— Не вынуждай нас прибегать к крайним мерам. Всем будет лучше, если ты согласишься работать на нас добровольно, но это не обязательно.

— Это называется добровольно?

— Пока ещё да. — Кинжал поднялся от груди Алики к горлу. — Хочешь узнать, как далеко мы готовы зайти, чтобы убедить тебя?

Тромвал опустил голову, из груди вырвался тяжёлый стон, за которым последовал новый приступ кашля.

— Хорошо, — прохрипел он, — я согласен.

— Вот и славно. — Кинжал скользнул обратно вниз, по разрезу платья, и замер у груди. Леран ухмыльнулся и повернулся к Тромвалу. — Ты отправишься в Вердил, там накопилось немало работы, требующей твоего самого пристального внимания. Боюсь, тебе не удастся справиться с ней быстрее, чем за месяц, и чтобы с твоей семьёй ничего не случилось, я, пожалуй, останусь здесь, присмотрю за ними.

Увидев полыхнувшую в глазах Тромвала