Тем временем не только христианское, но и мусульманское население Македонии выражало недовольство. Оно стало оказывать на султана давление, требуя принятия мер, обеспечивавших безопасность их жизни и собственности. Генеральный инспектор султана, Хилми-паша, подготовил проект коренной реформы, рассчитанной для удовлетворения и христиан и мусульман. Но Абдул Хамид проигнорировал его так же упрямо, как и предложения держав. В утраченной провинции Крит он, по крайней мере, попытался продвигать интересы мусульманского меньшинства. В Македонии, своим полным безразличием к жизни людей, султан восстановил против себя не только христианских, но и мусульманских подданных.

В этот момент, как никогда ранее в своей бурной истории, Македония взывала о решающих переменах. Ей были необходимы такие элементы прогресса, которые помогли бы, в интересах османов, встать вровень со своими развивавшимися соседями, борцами за национальное освобождение. Но Абдул Хамид, как всегда инертный, непреклонный в своем пассивном сопротивлении иностранцам и бесчеловечный в пренебрежении интересами мусульманского населения в пределах собственного государства, упорствовал в сохранении реакционного режима, который был не просто бессмысленным, но и недальновидным. Исполненный упрямой решимости отвернуться от Европы, Абдул Хамид невольно накапливал среди своих же братьев-мусульман в этой европейской провинции топливо для взрыва, который мог стать для него гибельным.

* * *

Парадоксально, но факт: это должно было случиться благодаря его самому ценному достижению — реформе и расширению турецкой системы образования, военного и гражданского, которая привела к росту значительного нового среднего класса. Именно среди студентов усовершенствованных султаном современных школ стали прорастать, в противовес его абсолютному владычеству, семена политической свободы. В 1889 году, в столетнюю годовщину Французской революции, четыре студента-медика из военно-медицинского училища в Стамбуле основали в условиях строжайшей секретности первую организованную оппозиционную группу. Оформившись в виде нескольких ячеек, наподобие итальянских карбонариев, как и «новые османы», группа быстро обрела сторонников среди студентов гражданского, военного, военно-морского, медицинского и других высших учебных заведений Стамбула. Она установила связь с первой организованной группой политических эмигрантов в Париже, где изгнанники проживали со времен разгона Абдул Хамидом парламента и где позднее к ним примкнул Ахмед Риза, руководивший образованием в Бурсе, который отныне посвятил себя служению этой политической цели.

Один из политических эмигрантов, бывший член парламента, стал издавать газету под названием La Jeune Turquie, которая и дала заговорщикам имя младотурок. Риза вместе с другими эмигрантами издавал и нелегально переправлял в Турцию через иностранные почтовые службы газету «Мешверет» (что означало «Совет»). Подзаголовком газеты были слова «Порядок» и «Прогресс», к которым группа добавила слово «Единение», имея в виду, что все народы и вероисповедания образуют Комитет единения и прогресса.

Неудавшийся заговор с целью государственного переворота, направленный на смещение султана, в 1896 году привел к ссылке в отдаленные провинции ряда заговорщиков и других лиц, заподозренных в ведении политической агитации. Тем временем находившиеся в эмиграции оппозиционные группы стали перебираться из Парижа в Каир, Женеву и, в меньшей мере, в Лондон. Нередко группы были расколоты и по идеологическим, и по личным причинам. В отсутствие единства, обескураживая остальных, некоторые из членов групп поддавались льстивым уговорам султана относительно возвращения в Стамбул.

Но и среди самих стамбульских студентов продолжали нарастать подрывные настроения, даже в самом имперском османском лицее Галатасарая. Здесь сыновья правящей элиты, приученные во время торжеств кричать «Да здравствует падишах!», к 1906 году стали выкрикивать «Долой падишаха!». Радикальные настроения еще ярче проявлялись в провинциальных школах, находившихся за пределами непосредственного влияния дворца. Так что здесь, в Македонии, могла зародиться революция. В Салониках Комитет единения и прогресса, заручившийся тайной поддержкой организованных групп свободных масонов, евреев и донме (евреев, обращенных в мусульманство), оказался более конструктивным, чем организация в Париже, с которой Комитет единения слился в 1907 году. Султан, отличавшийся недальновидностью, никак не мог предусмотреть возможности распространения мятежных настроений среди офицерского состава воинских подразделений, элиты турецкой армии, оплота его власти. Высокий интеллект и проснувшееся политическое сознание, реагируя на такие профессиональные проблемы, как задержка жалованья, дефицит оружия и боевой техники, превращали их в потенциальный передовой отряд любого революционного движения.

В начале 1908 года волнения начались среди военнослужащих 3-го армейского корпуса в Македонии. Летом того же года в Ревеле произошла встреча царя и короля Эдуарда VII, которая была истолкована как иностранная угроза с целью навязать провинции автономию, следовательно, как угроза империи извне, которой уже угрожали изнутри. Это помогло спровоцировать в армии восстание против деспотичного правления. Восставшие провозгласили политические принципы свободы и отчизны, конституции и нации. Абдул Хамид, недооценив сообщения своих бесчисленных агентов и слишком долго бездействовавший, теперь оказался перед свершившимся фактом.

Знамя свободы было поднято на холмах Ресена, за Салониками, двумя молодыми майорами турецкой армии. Одним из них был Энвер-бей, немногословный человек с репутацией бесстрашного солдата. Другим был Ниязи-бей, один из первых, кто примкнул к Комитету единения и прогресса, в ряды которого он, разъезжая по Анатолии и постоянно меняя свой внешний вид в целях маскировки, вербовал сторонников из числа противников безграничной власти султана. Сейчас он увлек за собой на холмы преданные ему войска с оружием, боеприпасами и деньгами из казны его же собственного батальона. Здесь два офицера подняли восстание, которое было поддержано Комитетом единения и прогресса в Салониках. Они сформулировали ясное политическое требование — восстановление конституции 1876 года, созданной трудами Мидхат-паши.

Когда Абдул Хамид направил воинское подразделение в Монастир, чтобы выступить против повстанцев, генерал Шемси-паша был расстрелян при свете дня одним из своих офицеров. Остальные офицеры-реакционеры встретили такую же судьбу. Тем временем албанцы, на которых султан рассчитывал как на союзников, выступили в поддержку 2-го армейского корпуса во Фракии. 21 июля 1908 года султану была отправлена телеграмма от имени комитета с требованием восстановления конституционного правления, в противном случае ему пригрозили объявить султаном его наследника и отправить на Стамбул армию.

Абдул Хамид, следуя традиционной мусульманской практике, обратился к шейх-уль-исламу, желая получить ответ на вопрос, оправданна ли война против взбунтовавшихся мусульманских солдат. Подробно изучив все факты, великий муфтий сделал вывод, что просьбы войск о реформе и устранении несправедливостей не противоречат священному закону. Абдул Хамид созвал заседание Совета министров, которое продолжалось три дня. Большинство совета симпатизировало требованиям армии, и, понимая, что их невыполнение приведет к гражданской войне, совет единогласно проголосовал за конституцию. Незавидная задача доведения этого решения до сведения султана была поручена главному астрологу, который заверил его, что ему также благоприятствовали звезды. После этого султан сдался, объявил телеграммой, направленной в Македонию, что конституция снова в силе, и поклялся в этом на Коране. Парламент, распущенный в 1877 году, должен был снова собраться вслед за всеобщими выборами. Султан Абдул Хамид сохранил свой трон.