от них не могла. Хотя ее разум и сумел сохранить индивидуальность, он получил за крайне короткий период времени в тысячи раз больше информации, чем мог обработать, и изо всех сил этому протестовал.

Меморум оказался для Лу абсолютно новым и сбивающим с толку опытом. Обычно, повстречав кого-то, она имела возможность постепенно составить об этом человеке свое мнение, но сейчас все было иначе. Ни самая откровенная беседа, ни сотни лет бок о бок не позволили бы ей узнать Джупитера так же хорошо, как она узнала его сейчас. И она не просто узнала его, а прожила его жизнь вместе с ним и научилась смотреть на мир его глазами, и это было бесконечно пугающе. Юная орфа чувствовала, что внутренняя борьба, которую она вела за сохранение самой себя, еще не закончена. Ей необходимо было не только оградить свои воспоминания от чужих, но и отделить личность Джупитера от собственной; в противном случае она была обречена всю оставшуюся жизнь взирать на окружающую действительность под его углом.

Но в том, что Лу узнала, содержалась и подсказка. Ведь среди всего прочего она взглянула глазами Джупитера на саму себя; и поняла, что тот видел большой потенциал и одновременно опасность в таившейся в Лу силе. Мессер специально намеревался подавить ее личность процессе меморума, чтобы сделать своей верной последовательницей, фактически – марионеткой в своих руках. При всем этом Джупитер не считал себя злодеем, искренне веря, что поступает так ради высшего блага, неосознанно уподобляясь своим сородичам, чьи взгляды всегда презирал. Для Лу это очевидное противоречие стало спасением – отправной точкой, чтобы составить собственное представление об этом человеке и отстраниться от навязанной меморумом точки зрения.

– Тебе не надо было так напрягаться, – тем временем вещал юноша-гарпия, нависая над ней с надменным видом, и через секунду Лу догадалась, что тот анализирует ее поведение после первого пробуждения в Эдене. – Ты слишком много думала, пыталась все рационализировать. В тебе сидело неверие в эфир, в само его существование. В глубине души ты считала, что это просто какой-то трюк.

Лу с ужасом поняла, что меморум являлся процессом обоюдным: пока она поглощала сознанием опыт Джупитера и подробности его жизни, тот в свою очередь узнавал все о ней, всю ее личность и судьбу, от и до. Это было бесконечно смущающе. Но имелось и кое-что поважнее – далеко идущие планы мессера на свою ученицу, которые юная орфа случайно узнала среди всего прочего и теперь жаждала прояснить:

– Ты хочешь, чтобы я сделала… что?

– Чего ты там бормочешь?

– Контракт… Мои полтора года в Эдене… Ты хочешь, чтобы я сделала что? – с нажимом повторила она, медленно стягивая со лба влажный компресс и мысленно отмечая это крохотное проявление заботы со стороны короля демонов.

– Ха, – губы мессера растянулись в коварной улыбке. – Думаю, ты и так знаешь.

– Но ты скажи, – прохрипела Лу, с трудом поднимаясь на ноги, пошатываясь и потирая виски из-за ноющей головной боли, и махнула тремя руками в сторону мертвой земли долины. – Давай. Скажи это вслух. Пусть кости наших сородичей станут свидетелями.

– Ого, какой пафосной ты стала, заноза, – восхищенно захлопал в ладоши ее собеседник, колыхая крыльями цвета пламени. – Моя школа.

– Хочешь, чтобы я… научилась обращать время вспять?

– Ага, время вспять, – повторил мессер с такой непринужденностью, словно речь шла о ерунде вроде починки цветочного горшка. – Откровения не избежать. Оно уже начало свершаться. Все ангелы мертвы. Не за горами и то, что предречено дальше – кровопролитная война и гибель почти всего населения Реверсайда. И когда это случится, будет только один способ все исправить – вернуть время назад, как будто ничего не происходило. Уверен, это не так сложно, как кажется. У меня уже есть на этот счет кое-какие наработки. Я бы и сам все сделал, но понимаешь, руки связаны.

– Ты рехнувшийся старый псих, – процедила Лу сквозь зубы, до боли сжимая кулаки. – Пускай мы связаны контрактом и я буду вынуждена делать то, что ты хочешь, знай, что я никогда не приму твою сторону. И я никогда не прощу тебе то, что ты сделал с моей матерью.

– Ха? Вот так заявление, заноза! – с искренним негодованием откликнулся Джупитер. – И что же такого я сделал, а? Пригрел ее у себя, терпеливо слушал ее нытье и каждый день заботился о том, чтобы ничто не нарушило ее тонкую душевную организацию?

– Из-за тебя она мертва, – прорычала Лу, угрожающе надвигаясь на него. – Она была орфой. Она могла переродиться со временем даже в Аверсайде, скопив внутренний эфир, если бы не явился ты и не затащил ее душу в Ад.

– Шанс этого был крайне невелик, – фыркнул Джупитер, не сдвинувшись с места. – Да и ведь она сама заключила контракт, чтобы уберечь тебя. Какие ко мне претензии?

– Тебе была нужна я! Но ее ты мог не забирать! Она могла быть до сих пор жива, но ты решил сделать ее своей марионеткой, как рассчитывал поступить и со мной! Вот только твой план провалился, и теперь ты узнаешь, зачем природа наградила меня шестью кулаками… Когда я набью тебе морду!

Будучи в Эдене на правах гостя, Джупитер не имел возможность использовать эфир, и Лу из солидарности тоже не стала его использовать, пойдя против юноши-гарпии врукопашную. За две с лишним сотни лет, пожалуй, можно было научиться за себя постоять, но после анализа воспоминаний мессера Лу поняла, что драки не являлись его сильной стороной. Махать руками королю демонов было ни к чему: самым опасным оружием в его арсенале являлись ум и красноречие. После короткой серии выпадов и уворотов юная орфа одержала верх, повалила противника и занесла над ним сразу четыре кулака, однако тот нашел хитрый способ выкрутиться из ситуации – на краткий миг вернулся из Эдена в Ад, внезапно исчезнув из хватки оппонентки и заставляя ту уткнуться лицом в землю.

– И это все, что тебя волнует? – раздался позади Лу голос, ни на секунду не снизивший градус самодовольства. – После всего, что я сделал… После того, как я погубил весь Клан Сирот, тебя беспокоит лишь то, как я поступил с твоей матерью?

– Я тебя не виню, – откликнулась Лу, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – Должен ли создатель кинжала чувствовать вину перед всеми, кто от того пал? Я убеждена, что нет. Орфы сами явились к тебе и попросили создать Иглу. Ты неоднократно предупреждал их, что артефакт может стать нестабилен, и тогда все пойдет наперекосяк. Ты оставил им возможность остановить его, но они ею