На груди Провидца скорчилась маленькая фигурка из веток и пучков травы, она злорадно хихикала.

— Да кто это, Худово…

С шипящим рычанием из портала вырвалась массивная чёрная тень. Паран вскрикнул, развернулся, отчаянно взмахнул мечом.

Клинок впился в мышцы, затем в кость.

Что-то — лапа — ударило Парана в грудь так, что капитан упал навзничь.

— Стой, треклятая кошка!

Неистовый вопль Быстрого Бена завершился чародейским взрывом, который заставил пантеру взвыть от боли.

— Вставай, Паран! — прохрипел чародей. — Я выдохся.

«Вставай»? Боги, да у меня, наверное, все кости переломаны, а он хочет, чтобы я встал. Каким-то чудом капитан поднялся на ноги, зашатался, вновь оказавшись перед чёрным зверем.

Пантера припала к земле в шести шагах от него, хвост бил по бокам, пылавшие, словно уголья, глаза уставились на Парана. Она оскалила клыки в беззвучном рычании.

Где-то внутри капитана родилось ответное ворчание. Более глубокое, чем могло бы произвести человеческое горло. Звериная сила потекла в его тело, похитила само ощущение тела — единственное, что Паран понял, — он вдруг оказался на одном уровне с глазами гигантской пантеры.

Позади раздался хриплый шёпот Быстрого Бена:

— Нижняя Бездна!..

Пантера прижала уши, она явно колебалась.

Да что же, Худово семя, они оба видят?

— Заклинательница! — рявкнул Быстрый Бен. — Стой. Оглянись вокруг — видишь, где мы? Мы не враги тебе — мы желаем того же, чего и ты. Здесь. Сейчас.

Пантера приблизилась ещё на шаг, и Паран заметил, как она напряглась для прыжка.

— Одной мести мало! — закричал чародей.

Гигантская чёрная кошка вздрогнула. В следующий миг Паран заметил, как мускулы её расслабились, а затем вся пантера замерцала, изменила форму — и вот перед ними уже стояла невысокая, смуглая, коренастая женщина. На правом плече у неё зияла глубокая рана, кровь свободно стекала по руке, капала с пальцев на пыльную землю. Чёрные, неимоверно красивые глаза холодно рассматривали Парана.

Капитан медленно вздохнул, почувствовал, как что-то опускается в нём — вновь почувствовал собственное тело, ноги дрожали, рукоять меча в ладони стала липкой от пота.

— Кто ты? — спросила она.

Капитан пожал плечами.

Женщина отвела взгляд, посмотрела ему за плечо.

— Морн, — сказал она.

Паран медленно повернулся.

Разрыв он ощутил, словно физический удар в сердце. Язва в воздухе, почти над самой изломанной крышей заброшенной башни. Рана, истекающая болью — такой болью… вечной — нижние боги, там внутри душа. Ребёнок. В ловушке. Закрывает эту рану. Я помню эту девочку — ребёнка из снов…

Быстрый Бен поднялся на ноги и теперь смотрел сверху вниз на спелёнатого магией Провидца, на груди которого восседало чучелко.

Исполненные ужаса нечеловеческие глаза яггута встретили взгляд чародея.

Тот улыбнулся.

— Мы с тобой, Провидец, сейчас договоримся. — Бен по-прежнему держал в руке Финнэст, а теперь медленно поднял его. — Могущество Матроны… скрыто в этом яйце. Правильно? Сила, не способная себя осознать, но всё равно живая. Вырванная из тела, в котором прежде обитала, она, по-видимому, не чувствует боли. Она просто существует здесь, в Финнэсте, и всякий может ею воспользоваться. Кто угодно.

— Нет! — прохрипел яггут, глаза его расширились от ужаса. — Финнэст аспектирован на меня. На меня одного. Ты — глупый…

— Довольно оскорблений, Провидец. Хочешь услышать моё предложение? Или Парану просто отойти и оставить тебя в нежных когтях заклинательницы?

Тёмноволосая женщина подошла ближе.

— Что ты задумал, чародей?

Быстрый Бен покосился на неё.

— Договор, заклинательница, — такой, чтобы все оказались в выигрыше.

Она презрительно усмехнулась.

— Никто не оказывается в выигрыше. Никогда. Оставь его мне.

— Обет Т’лана столько для тебя значит? Не думаю. Ты из плоти и крови, значит, не принимала участия в Обряде.

— Я не давала никаких обетов, — ответила она. — Сейчас я действую ради своего брата.

— Брата? — переспросил Паран, вкладывая меч в ножны.

— Оноса Т’лэнна. Который знал некоего смертного и назвал его родичем.

— Думаю, это честь… редкая, — признал Паран, — но при чём тут Провидец?

Она посмотрела на связанного яггута.

— В отмщение за смерть Тока Младшего, брата Оноса Т’лэнна, я должна убить тебя, Провидец.

Паран выпучил глаза, он не мог поверить, что услышал именно это имя.

Яггут в ответ лишь оскалил нижние клыки. Затем сказал:

— Тебе следовало убить нас ещё тогда. Да! Я тебя помню. Помню твою ложь!

— Ток Младший? — переспросил Быстрый Бен. — Из Войска Однорукого? Но…

— Он пропал, — сказал Паран. — Локон бросил его в портал на Путь Хаоса.

Чародей нахмурился.

— И оттуда он угодил в лапы Провидцу? Это как-то не очень…

— Он появился здесь, — вклинилась женщина. — В Морне. Провидец перехватил его по пути на север, когда Ток пытался вернуться к своим, и в дороге человек какое-то время был спутником Оноса Т’лэнна. Провидец пытал этого смертного, уничтожил его.

— Ток умер? — спросил Паран, в мыслях его царил полный беспорядок.

— Да, я видела его тело. А теперь я верну этому яггуту боль — сполна.

— А ты этого ещё не сделала? — прошипел яггут.

Лицо заклинательницы окаменело.

— Постойте, — сказал Быстрый Бен, глядя теперь на обоих — женщину и Парана. — Послушайте меня. Пожалуйста. Я тоже знал Тока, и я тоже скорблю. Но это ничего не изменит — здесь и сейчас. — Он вновь обратился к Провидцу. — Она ведь по-прежнему там, ты знаешь.

Яггут вздрогнул, глаза его испуганно распахнулись.

— Ты этого не понял? Матрона могла забрать только одного. Тебя.

— Нет…

— Твоя сестра всё ещё там. Её душа закрывает рану. Так Пути лечатся, чтобы не перетекать друг в друга. В первый раз это место заняла Матрона — к’чейн че’малле. Пришло время отправить её обратно, Провидец. Худ знает, что сделает этот Финнэст — когда ты его освободишь, когда пошлёшь его в Разрыв…

Яггут через силу улыбнулся.

— Осободить мою сестру? Для чего? Глупец! Ты — слепой, бестолковый глупец. Спроси заклинательницу — сколько моя сестра проживёт в этом мире? Теперь т’лан имассы начнут за нами охотиться всерьёз. Ну освобожу я сестру — и что? Краткая жизнь — бесконечное бегство… я помню его, смертный. Я помню! Бегство. Никогда не выспишься. Мама несёт нас, оступается в грязи… — Он чуть шевельнул головой. — И как же хорошо я помню тебя, заклинательница! Ты бросила нас в эту рану… ты…