В Далласе адмирала Нимица приветствовали мэр Вуделл Роджерс и губернатор Техаса Коук Стивенсон. После церемонии, завтрака и парада «группа Нимица» в сопровождении конгрессмена Джонсона и губернатора Стивенсона вылетела в Остин. Здесь отцы города, опасаясь, что парад будет продолжаться уже в темноте, развесили на пути следования адмиральского кортежа 10 ООО рождественских лампочек — за два месяца до срока. Вечером Джонсон представил адмирала Нимица в кампусе Техасского университета.

В субботу, 13 числа, «группа Нимица», все еще сопровождаемая Джонсоном, отправилась в Керрвилль на «представительском» лимузине. В нескольких милях от Керрвилля их встретила толпа пастухов и владельцев ранчо верхом на лошадях и горожан, ехавших в старинных колясках и на других средствах передвижения. Они настояли на том, что Нимиц должен въехать в город так, как бывало 50 лет назад — на тележке, в которую впряжена пара чалых лошадей. Усмехаясь, Нимиц вылез из лимузина и забрался в телегу вместе с губернатором Стивенсоном, который взял вожжи. Миссис Нимиц уселась сзади, рядом расположились контр-адмирал Шерман и контр-адмирал Гарольд Миллер, служащий Отдела по связям с общественностью морского министерства. Нимиц сдержал обещание, данное им при отъезде в Аннаполис в 1901 г. — о том, что однажды он вернется адмиралом.

На открытой церемонии адмирала Нимица приветствовали в числе прочих двое учителей, готовивших его к экзаменам в Аннаполисе: Сьюзен Мур и Джон Толанд; оба уже давно были на пенсии. Адмирал сердечно пожал им руки и выразил признательность за помощь. Адмиралу, к его великому удовольствию, был наконец вручен диплом средней школы, который юн когда-то не получил, поскольку уехал из города до выпуска. — «Он заслужил его — заметил 80-летний Толанд. — Он был и остается прекрасным учеником и положительной личностью».

Фридрихсберг, родина адмирала Нимица, не пожалел ничего, чтобы подготовить ослепительную встречу своему любимому сыну. На Джиллспай-Каунти-лайн он был встречен местными офицерами и родственниками. На границе города, куда он прибыл по расписанию в два часа дня, его приветствовал мэр Джо Молберг и другие официальные лица города; маленькая дочь офицера, умершего в японском концлагере, вручила адмиралу ключ от города. Около восстановленного «Нимиц-Отеля» адмирал сел на заднее сиденье открытого «Бьюика» и, сопровождаемый почетным караулом из студентов Техасского университета, возглавил парад по Мейн-Стрит. Среди множества частей, следовавших за автомобилем адмирала, было не менее семи оркестров, в том числе военно-морской оркестр авиабазы ВМС Корпус-Кристи[58] и военный оркестр Форт-Сэм Хьюстон[59]. Самолеты Корпус-Кристи образовали над головой ревущий щит. Везде были флаги и транспаранты с надписью «Добро пожаловать домой, Честер».

Нимиц принимал парад с платформы, построенной над ступенями здания суда. Потом последовала официальная церемония, во время которой губернатор Стивенсон представил адмирала, после чего вручил ему удостоверение в рамке; удостоверением Нимиц утверждался в должности «Адмирал ВМС Техаса». По этому поводу Нимиц сказал: «Во время переговоров о капитуляции в Токио мне не давала покоя мысль о том, что я не смогу убедить техасцев прекратить сражаться. Тем не менее соглашение между Токио и Остином было достигнуто…»

После церемонии Нимиц возложил венок у Мемориала в честь первых поселенцев, у алтаря, посвященного погибшим на Второй Мировой войне. Затем, в сопровождении ближайших родственников, адмирал отправился к месту своего рождения, на Ист-Мейн-стрит. Там он признался, что разочарован, не найдя на кухне старой банки для печенья, наполненной маленькими пряничками. В 5:30 адмирал вместе со своей группой присоединился к прибывшим сановникам и своим дядьям, теткам и двоюродным родственникам за ужином в «Нимиц-Отеле». Ламар был несколько шокирован, как во Фредериксбурге и в других местах фермеры и мелкие торговцы обращались к «его» адмиралу по имени, однако Нимиц выглядел весьма довольным. В 8.00 Нимиц и его «группа» отправились в Остин, где поднялись на борт адмиральского самолета, чтобы совершить ночной перелет в Сан-Франциско.

Несмотря на то, что адмирал. Нимиц провел в Сан-Франциско 4 дня, ему удалось избежать упоминания в газетах о своем присутствии. Адмирал Хэлси и часть его Третьего флота прибыли в Сан-Франциско с Тихого океана 15 октября. Нимиц очень беспокоился о том, чтобы ничто не отвлекло ни малейшего внимания от того, чтобы приветствовать Билла дома.

18 числа Нимиц снова был в Перл-Харборе. Во время его отсутствия совет офицеров, который он назначил, усиленно работал над рапортом адмиралу Кингу. Кинг возлагал надежды на «равномерный флот», то есть флот, где было равное количество кораблей всех типов. Но поскольку он не знал точно, какими характеристиками обладает каждый тип корабля, он просил членов штаба главнокомандующего Тихоокеанской эскадрой дать рекомендации, основываясь на боевом опыте войны в Тихом океане.

Во время обсуждения, предшествующего работе, Нимиц и его совет согласовали общие вопросы. Когда Нимиц вернулся из своего тура, посвященного победе, совет уже составил приблизительный проект. Нимиц внимательно изучил его, делая на полях заметки, главным образом технического характера. Любопытно, что с согласия Нимица совет рекомендовал оставить на вооружении авианосцы класса «Эссекс» и «Мидуэй», хотя последний, с его деревянной полетной палубой, не лучшим образом показал себя во время атак камикадзе в Окинаве. Более того, совет и Нимиц выразили убеждение, что «Айова» — класс быстроходных линейных кораблей — необходим для сопровождения авианосцев.

Что касается многоцелевых крейсеров и эсминцев, в рапорте было рекомендовано избегать понятного соблазна ставить на корабли слишком сложное оборудование. Корабли такого типа, говорилось в рапорте, должны быть по возможности простыми, чтобы они могли послужить моделью для кораблей, которые могут быть построены позже для настоящего сражения.

Особый акцент был сделан на подводных лодках — не потому, что они с наибольшей вероятностью должны были стать хребтом флота, а потому> что во время Второй Мировой войны они использовали далеко не весь свой потенциал, главным образом из-за недостаточной скорости и непрочности, что проявлялось при погружении в воду. Строго говоря, тогдашняя подводная лодка называлась подводной лодкой не совсем верно; это было способное погружаться в воду надводное судно, медлительное и уязвимое во время своих сравнительно недолгих погружений. Немцы достигли некоторого успеха в разработке настоящей субмарины; сначала они использовали шноркельные трубы для подачи воздуха к дизельным двигателям, а затем была разработана закрытая система, где вместо воздуха использовалась перекись водорода для подачи кислорода к месту сгорания топлива. Рапорт главнокомандующего Тихоокеанским флотом настоятельно рекомендовал дальнейшие исследования, касающиеся улучшения обтекаемости и укрепления корпуса, что должно было повысить скорость и безопасность при нахождении под водой. Следовало также проводить больше экспериментов, направленных на увеличение периодов погружения лодки.