прибыли Торнхиллы — Джон с женой, Джейми и Кэт. Сходили к её величеству, та с ними, как сказали, долго беседовала, и — никто не знал, что решила. Зато велела Рону тоже прибыть и держать ответ.

Ну что, велено — значит, пойдём. И раз отец не нашел никаких слухов про некроманта — то его и нет, и можно сказать, что Рон ничего не знает, и ничего ему не будет. Он так и сказал — перед королевой, лордом Лэнгли, посланником графом Шалоном и… Кэт. Прекрасной Кэт.

Она одним своим видом просто перехватывала его дыхание — он и вправду не мог вдохнуть, как положено, полной грудью, когда она стояла рядом. И как только они вышли наружу из зала — взял её за руку и отвёл поговорить.

Но эта сумасшедшая женщина отказывалась понимать слова! Совсем! Никакие! Да ещё и снова рискнула ударить его — он не понял, чем и как, но боль скрутила не на шутку. И успела сбежать, пока он приходил в себя, пока подбежал Джонни Палаш и помог ему найти точку опоры.

Сама виновата, дальше он уже не будет с ней обращаться вежливо и как со знатной дамой. А будет — как она заслуживает.

Рон попросил помощи у Джейми — они всегда отлично ладили, и Рон надеялся, что тот поможет добраться до Кэт — если не сам, то хотя бы людьми, или там проникнуть в дом и скрытно её оттуда вытащить, или ещё как. Но — тут Рона поджидала огромная неудача.

Оказывается, Кэт поставила Джейми на ноги. И всем тем, что он сейчас вообще может, он обязан ей. И что-то против неё предпринимать ему и самому уже никак, да и ребята его не поймут, потому что они теперь, не поверите, крепко ту Кэт уважают. И вообще, Рон, успокойся ты уже.

К Джону идти и вовсе бесполезно, и камеристка у Кэт из таких, что не предают. Но тоже можно попробовать украсть и пригрозить, что убьём, так ведь?

В таких раздумьях Рон провёл весь вечер после аудиенции её величества. А на следующий день всё стало совсем плохо.

Королева подтвердила право Кэт на владение землями Торнхиллов, но сказала, что та должна будет выйти замуж. Рон тут же попросил у её величества руки леди Торнхилл, и — получил очередной обидный отказ при всём честном народе, да ещё и негодная Кэт прилюдно обвинила его в неподобающих действиях! И хуже того, в самый острый момент не пойми откуда взялся померший некромант.

Ага, померший. Вид-то у него был намного лучше, чем у самого Рона, будто и не ранили его смертельно! Как такое возможно-то, господи!

Дальше — хуже. Он притащил своего слугу, и тот обвинил Рона во всех смертных грехах. А потом ещё — одну из Старших, ну ничего себе! Ту самую, что помогла в битве с возвращенцами, которая происходила от предка Телфордов и на этом основании считала, что имеет право совать везде свой птичий нос!

Вот тут-то королева и приказала — схватить и в темницу. И так бы и сталось, но отец взял его на поруки.

Правда, дома, когда Рона привели в его собственную спальню под охраной королевской стражи, отец отказался помогать ему бежать и добавил сурово, что он, Рон, уже сказал и сделал всё, что мог. И единственное, что герцог Морни может сделать для сына — потянуть время, чтобы история хоть немного подзабылась, и казнь может быть заменили бы изгнанием. Пускай некромант убирается в свою Франкию, пускай королева займётся другими делами, а там, глядишь, и смилостивится, учитывая его, Персиваля Морни, заслуги перед короной. А пока — чтоб сидел тихо и сложностей новых не создавал.

Сказал тоже — тихо. Ну как тут тихо-то, разве же можно?

Из всех людей Рона к нему допускали одного лишь Джонни Палаша — тот сказал, что будет пока и камердинером, и выполнять назначения целителя будет тоже он. Рон прямо так и сказал ему — да сделай же уже что-нибудь, невозможно же так!

И Джонни сделал, всё же, не первый день в столице живёт. Он нашёл где-то, не поверите, некроманта. Мальчишку сопливого, вроде тех, что при де Риньи болтаются, но — он вроде как должен был помочь похитить из дворца Кэт. И даже под видом слуги провёл его в спальню Рона — чтобы тот изучил там все углы, для чего-то это ему было надо.

Рон не доискивался, чем таким Джонни того некроманта заставил работать на себя, но — заставил. И они отправились, и Рон извёлся ждать — выйдет у них что-нибудь, или нет.

Вышло. И первой на ковре его спальни появилась как раз Кэт. Возмущённая, разъярённая и оттого прекрасная.

Но теперь уже — его, и ничья больше.

72. За магами приходят маги

— Я рад приветствовать тебя, дорогая Кэт, — сказал, ухмыляясь, Рональд.

Но выглядел он не слишком-то хорошо — бледный до серости, а с той стороны, где его Жиль приложил — так и вовсе тёмно-серый, с жуткой коростой.

Катерина поднялась на ноги, опираясь на пол и на стоящую рядом лавку, но тут же снова упала, задев головой столбик кровати — потому что сзади в неё врезалось что-то тяжёлое. Потёрла висок, оглянулась — тяжёлым оказался тот мерзкий гад со сломанным носом, который угрожал Джорджи. Уж наверное, флейтист расскажет Джону, что случилось, и даже сможет назвать имя вот этого недоразумения.

Она зло сощурилась и, не поднимаясь, шарахнула похитителя разом и болевым импульсом, и огненной плюхой. Тот с воплем откатился, попытался подняться на ноги, но Катерина добавила — как нежити, потому что такая тварь — ещё хуже нежити, и жалеть таких нечего. Всё равно они не понимают хорошего отношения.

Кривой Нос всхлипнул и затих. Уже хорошо.

Но следом посреди комнаты возник тот маг, которому она, выходит, обязана этим неприятным приключением. И пока она соображала — бить или нет, он успел прикрыться, она прямо поняла, что прикрылся, и что защита у него того же рода, что ставит Жиль, когда хочет защитить мир за пределами её спальни от своей неконтролируемой силы. Только защита Жиля мощнее.

— Сгинь, нечистая сила! — сказала ему Катерина.

— А вот и нет, — русоволосый мальчишка сверкнул голубыми глазами. — Меня лорд Рональд должен сначала освободить от службы.

Одет он был как-то странно — вроде и добротно, и чисто, но — будто с чужого плеча.

— Что