он, не признают Украину, пока ее руководство не выполнит условий по ядерному оружию, исполнению советских договоров и правам человека. Горбачев сказал, что не будет рассматривать голосование за независимость Украины как право на отделение. В противном случае, предупредил он, между Украиной и Россией может возникнуть конфликт хуже, чем в Югославии. По словам Горбачева, в стане Ельцина есть силы, толкающие, чтобы Россия заявила права на Крым и Донбасс. Тут вмешался Бейкер: «Да, да, это очень опасно». С участием отреагировал и Буш: «Здесь, дома, на меня немного давят. Мне даже не представить, через что вы прошли, но на меня тоже наседают». Также президент США заявил, что американское «отсроченное признание» Украины может даже помочь вернуть ее к идее нового союза, развеяв националистические опасения. Вряд ли он верил в то, что говорил[1426].

После звонка Горбачеву Буш позвонил Ельцину. Он приготовился к тяжелому разговору. Ранее президент США получил письмо российского лидера, в котором тот призывал Буша не признавать Украину немедленно, поскольку это поощрило бы националистов-радикалов. Посол Роберт Страусс телеграфировал из Москвы о разговоре с Козыревым. Министр иностранных дел России умолял американцев помочь развеять российские страхи по поводу независимости Украины[1427]. Но когда Буш позвонил, Ельцин вдруг изменил свою позицию на противоположную той, что занимал несколькими днями раньше. Он сказал, что если за независимость выскажутся свыше 70 процентов украинцев, то есть больше, чем проголосовали за сохранение Союза на мартовском референдуме, тогда Россия немедленно признает независимость Украины. «Сразу?» – переспросил Буш. «Да, нужно сделать это немедленно, – подтвердил Ельцин. – Иначе наша позиция не будет ясной, поскольку мы приступаем к… новой реформе». Если признание независимости Украины будет связано с какими-то условиями, это лишь приведет к «подъему экстремистских сил» и «очень негативным последствиям для демократии», сказал Ельцин. Он также озвучил идею о своей встрече с Кравчуком после референдума: «Думаю, новый президент Украины начнет переговоры не с Горбачевым, а с Россией». Ельцин признался Бушу, что Горбачев не в курсе этой идеи и «все еще думает, что Украина подпишет [Союзный договор]». Как пояснил Ельцин, Россия не хочет быть в союзе с «пятью исламскими государствами» Средней Азии, «которые мы все время кормим». Его намерения были ясны: после украинского референдума он хотел распустить СССР и заключить соглашение со славянскими республиками[1428].

Результаты голосования 1 декабря поразили даже самых восторженных сторонников независимости Украины. Бюллетень референдума гласил: «Поддерживаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины?» На участки пришли около 28,8 миллиона избирателей, это 84 процента зарегистрированного электората. Свыше 90 процентов из них проголосовали «за». В некоторых областях Западной Украины доля поддержавших независимость достигала 97–99 процентов. За ходом всенародного опроса следили международные наблюдатели и многочисленные представители диаспор, приехавшие присутствовать на историческом событии. Поразительно, но в Луганской и Донецкой областях Восточной Украины «за» проголосовали 84 процента, а в Севастополе, «городе русской славы», – 57 процентов, хотя многие не явились на избирательные пункты. Позже большое число избирателей в Крыму утверждало, что их обманули, и они не ожидали, что референдум приведет к концу Советского Союза. В то же время фантазии о будущем процветании Украины – на фоне советского экономического кризиса – явно сработали. Кравчук уверенно победил во всех регионах, кроме Галичины. Он получил 19,6 миллиона голосов и мощный народный мандат[1429].

2 декабря Ельцин позвонил Кравчуку, чтобы поздравить с победой и сообщить, что Россия признает Украину после объявления окончательных итогов голосования. Он добавил, что будет рад принять украинского посла. Польша и Канада немедленно заявили об официальном признании. Горбачев колебался, как реагировать, но решил придерживаться своей линии, что референдум не означает разрыва Украины с Союзом. Буш позвонил Кравчуку 3 декабря и поздравил с «замечательным проявлением демократии» на Украине. Он сказал, что направит специального эмиссара «для консультаций по отношениям между США и Украиной». Несмотря на политическое давление, американский президент остался верен курсу «отсроченного признания». Кравчук сообщил, что «в эту субботу» встречается с Ельциным в Минске «для обсуждения всех вопросов нашей политики и приоритетных соображений в отношениях с Российской республикой». «Очень важно. Это замечательно», – отреагировал Буш[1430].

Галина Старовойтова решила показать личным примером, что российские демократы приветствуют независимость Украины. Купив букет роз, она пошла на прием к полномочному представителю Украинской республики Петру Крыжановскому и поздравила с первым днем независимости Украины. «Он был просто поражен этим, – вспоминала Старовойтова. – В моем присутствии звонил в офис Кравчука. Заговорил по-украински сбивчиво и сказал, что впервые в его жизни “жинка преподнесла ему кветы”». «Скорее, они ожидали танков, чем роз», – добавила она со смехом[1431].

Глава 15

Ликвидация

…Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти.

Монах Филофей. Псков, 1524 год

Мы… констатируем, что Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование.

Соглашение о создании Содружества Независимых Государств.

Минск, 8 декабря 1991 года

Леонид Кравчук позднее заявлял, что референдум на Украине стал шагом, который привел к развалу советской империи: «Это есть заслуга Украины»[1432]. Факты опровергают это утверждение. Украинский референдум – отражение распада СССР, а не его причина. Разрушенный сначала реформами Горбачева, а затем непримиримым сепаратизмом ельцинского курса, Советский Союз к 2 декабря 1991 года уже представлял собой развалины. Финансовый некролог СССР лучше всего рассказывает историю его крушения. В 1986 и 1987 годах, в годы чернобыльской катастрофы и дефицита водки, Министерство финансов напечатало всего 3,9 и 5,9 миллиарда рублей. Однако в 1987–1988 годах, когда законы о предприятиях и кооперативах пробили непоправимые бреши в финансовой системе,