мчалась через помещения к внутреннему дворику, где были засечены боевики. Не отставали и мы от них. Послышались крики, треск рам и звон стёкол – это спецназ рвался через окна во дворик. Передо мной внезапно оказалась дверь, удар ногой – дверь легко распахнулась и ударилась о стенку. Выскочил на крыльцо и сразу же ушёл в сторону, давая дорогу следующему. Резко крутанулся на месте приседая и готовясь веером дать очередь по двору, понимая, что во дворике я оказался первым, опередив спецназ, который всё ещё рвался через окна веранды. Но стрелять не пришлось: открывшиеся картина сначала повергла меня и остальных, выскочивших во двор через дверь открыть рот в изумлении, а потом гомерический хохот наполнил всё пространство. Не смеялся лишь только командир спецназовцев, который злобно смотрел на причину нашего смеха. Посередине двора лежала окровавленная колода, на которой два грязных солдата из третьего батальона рубили головы курам. Расправлялись они с курами в тишине и спокойствие, зная о том что им никто не помешает. А тут внезапно шум, гам, треск дерева, звон стекла и толпа каких-то военных вламывается во двор. Автоматы бойцов были аккуратно прислонены к кирпичной стене. Один из них занёс топор над головой, чтобы оттяпать очередной курице голову, а второй прижимал эту курицу к бревну. Чуть в стороне курился костёрчик, на котором в котелке кипела вода. Солдаты замерли в этих смешных позах и с изумлением смотрели на нас.

- Солдат, тихо и осторожно опусти топор, только не на голову своему товарищу, - мы опять закатились от смеха, а солдат сконфуженно опустил топор.

- Хорош ржать, - обиженно заорал на нас офицер-спецназовец, вызвав очередной приступ смеха. Появились улыбки и на лицах ВВэшников. Офицер с досадой махнул рукой, отвернулся от нас и накинулся на солдат полка: - А вы, что тут дебилы делаете? Козлы, мы же вас могли пострелять, приняв за боевиков.

Солдаты уже пришли в себя и, поняв, что им ничего не будет от ВВэшников осмелели: - Да какие здесь боевики. Мы дня четыре здесь спокойно шастаем. А сейчас решили супчику куриного поесть.

Офицер-спецназовец огорчённо махнул рукой, дал команду и мы все высыпали обратно на улицу.

- Да не расстраивайтесь вы, - мы хлопали ВВэшников по плечам, - и на вас хватит боевиков. Ну, в другой деревне найдёте их.

Офицер по радиостанции стал докладывать о результатах начала зачистки, потом выслушал ответ, подозвал к себе старших групп.

- Продолжаем зачистку в том же режиме: никому не расслабляться. Командование только что подтвердило сведения, что в деревне всё-таки есть боевики и их достаточно много. – Спецназовцы оглянулись и с презрением поглядели на нас.

Но это нас не смутило - пусть потешаться, если им захотелось поиграть в войну.

Послышались команды офицеров и солдаты начали двигаться вдоль заборов в глубину улицы. Мы двинулись за ними, но по середине, отпуская шуточки и острые подколки в адрес

спецназа внутренних войск. Их, не прикрытое презрение к нам, всколыхнула в глубине души извечную вражду двух ведомств: МВД и Армии. И сейчас мы изощрялись в шуточках, которые были уже на грани оскорбления. ВВэшники бросали злобные взгляды, но не отвечали, делая вид, что это их не касается. Впрочем, до более открытого столкновения дело не дошло. Впереди идущий разведчик - спецназовец дошёл до перекрёстка улиц и выглянул за поворот: тут же отпрянул, резко подняв вверх руку - Внимание! Все мгновенно остановились и замерли, наблюдая за разведчиком: тот присел и опять выглянул за угол. Несколько секунд всматривался, а потом стремглав бросился в сторону и залёг за деревом. Подал несколько сигналов рукой и спецназовцы, как будто растворились в пространстве, так они слились с местными предметами на улице. Надо было отдать им должное – выучка у них была на высоте. Одни только мы стояли кучкой посередине улицы, настороженно вглядываясь в перекрёсток. Наступила тишина, в которой явственно стали слышны приближающиеся непонятные, скрипящие звуки. Чем ближе они приближались, тем более нарастало напряжение. Я пальцем надавил на флажок предохранителя и опустил его на отметку автоматического огня. Такие же щелчки послышались и от других наших товарищей. Скрипящие звуки достигли перекрёстка и затихли, а через несколько секунд возобновились. Ещё несколько мгновений и на перекрёстке показалось двое солдат: один из них, без автомата, толкал перед собой тачку, с нагруженным на ней цветным телевизором и ковром, брошенным сверху. Второй в обеих руках держал за шеи сразу четырёх курей. Одна из них была ещё живая и изо всех сил трепыхалась: била крыльями солдата по лицу и беспорядочно гадила ему на форму, что здорово веселило его товарища. Оба они были до того увлечены, что не заметили выросших на их пути ВВэшников. Колесо тачки с ходу наехало на ногу спецназовца и прекратило своё движение. Солдат от неожиданности потерял равновесие: тачка опрокинулась, вывалив телевизор. Глухо звякнул об камень экран, рассыпая тёмные осколки стекла по земле. Солдат бросился к телевизору, перевернул его и огорчённо выругался. Повернулся к спецназовцам и, не разбирая кто стоит перед ним, покрыл их трёхэтажным матом. Второй в это время боролся с курицей, у которой проснулась тяга к жизни: она билась в руках, перья летели в разные стороны, мешая солдату правильно оценить обстановку.

- Чего растопырились на дороге? Ё…. ..ть! Мы с того края волокли трофеи, почти дотащили и из-за вас теперь телека лишились, - орал солдат из облака перьев.

Мы давились от смеха, глядя на озадаченные лица спецназовцев. Подошедший офицер быстро прекратил возмущения солдат третьего батальона. Дал каждому хорошего леща, а солдату с курами ещё и пинка под зад. Только сейчас те разглядели, кто стоит перед ними, и теперь затравлено оглядывались, с надеждой поглядывая на нас.

- Откуда идёте, балбесы? – Чтобы ускорить получения ответа, офицер ещё раз дал хорошего подзатыльника.

Солдат судорожно вздохнул: - С того края деревни.

- А что там, боевиков нет?

- Да, тут никого нет. Во всей деревне только один глухой дед остался. Так мы его не обижаем, - солдат осмелел и уже чувствовал себя более спокойным.

Второй, обиженный отсутствием внимания к