Контрактники удивлённо переглянулись друг с другом и с надеждой уставились на меня, надеясь, что я шучу.

- Что не знаете? – Теперь удивился я, - да кто хотя пару дней там пробыл знает, что такое «МУДО». Ты что солдат ни разу на дискотеку в городок не бегал?

- Бегал, - как эхо протянул солдат. Второй контрактник с надеждой смотрел на своего друга, но она таяла с каждой секундой.

- Да, - задумчиво протянул я, - всю жизнь прожить в Золино, бегать на дискотеку в городок и не знать что такое «МУДО».

Покрутил в руках документы, потом решительно сунул их в карман: - Документы вам больше не понадобятся. К стене. – Я мотнул стволом автомата на стену монумента, облицованную светлой кафельной плиткой. Контрактники было взялись за ручки сумок, но я их остановил.

- Сумки оставьте, а сами к стенке. – Солдаты послушно отпустили ручки и стали у стенки, повернувшись ко мне лицом, продолжая надеяться, что это только страшный сон.

- Бараны, - злобно прошипел сквозь зубы и решительно передёрнул затвор, - Согласно приказа командира полка вы приговариваетесь к расстрелу, как подозрительные личности.

- Документы у вас ребята не в порядке, - добавил и, чуть вскинув автомат, так чтобы пули прошли выше их голов, нажал на курок. Автомат привычно задёргался в руках, но опыт обращения с ним я имел достаточный, так что пули легли туда, куда их и послал, осыпав обалдевших контрактёров осколками кафеля. Они только и успели закрыть лица руками, а теперь стояли у стенки и не понимали, на каком свете они уже находятся.

- Ну что обалдуи стоите? Я вас расстрелял и теперь вы можете катиться на все четыре стороны. – Солдаты на одеревеневших ногах подошли к сумках и вопросительно посмотрели на меня, боясь без моего разрешения взяться за ручки.

- Да берите вы свои сумки и топайте отсюда, - я с раздражением махнул рукой на перекрёсток и сунул им их военники, - да, передайте своему командиру привет. Это из-за того, что он вам военные билеты не оформил, вы и влипли в эту дрянную историю. Попали бы к ВВэшникам с такими документами там разговор по-другому повернулся.

Солдаты взяли сумки и понуро побрели к перекрёстку, еле переставляя ноги. Глядя им в след, я почувствовал укол раскаяния: - Блин, зачем так жестоко пошутил? Зачем? Скотина я. Парни в сумках товарищам подарки везут из России. Представляли, как они встретятся с друзьями, посидят за бутылочкой, рассказывая о «Большой земле», а тут майор скотинистый попался.

- Эй, солдат, - бойцы с опаской обернулись, - да, да…, ты: с Золино, подойди ко мне.

Контрактник с опаской приблизился, опасаясь новых причуд незнакомого офицера.

- Да не бойся, больше ничего я вам не сделаю. А «МУДО» – это Мулинский Дом Офицеров. Деревня…, по жизни надо активно идти, а не просто созерцать её из своего огорода. А теперь валите отсюда. – Солдат попятился от меня, несколько раз при этом, прикладывая руку к головному убору, а я опять зашагал по дороге перед памятниками.

- Боря, Боря чего ты тут творишь? – Из-за постамента памятника выглянул командир разведроту. роты Толик Чернов и осторожно огляделся: он недавно прибыл взамен погибшего командира роты. Но видя, что я в нормальном состоянии, смело вышел ко мне, - чего ты за стрельбу тут затеял?

Я с досадой махнул рукой, потому что в глубине души у меня опять всколыхнулось озлобленность на всё и на контрактников в частности: - Да ну их к чёрту.

- Толя, - продолжил я, когда Чернов подошёл ко мне, - что за бардак? Почему люди башкой не думают? Не пойму. Ведь они не пацаны, взрослые мужики, армию всё-таки от звонка до звонка отслужили. Вот у меня в удостоверении всё в порядке: получил автомат – записал, получил пистолет – тоже записал, сдал на склад пистолет – сделал запись о сдаче. А у этих: у одного последняя запись сделана десять лет тому назад, а у другого фотографии в военнике нет. Достаёт какую-то, а там рожа, словно его из люльки достали и сфотографировали. Тьфу, - с досады я плюнул в пыль.

- Толя, во время Великой отечественной войны с такими красноармейскими книжками их давно бы повязали. Припаяли бы дезертирство и в двадцать четыре часа осудили: в лучшем случаи штрафная рота, а в худшем к стенке поставили и расстреляли бы по настоящему. А не так как, тут майор повеселился. – Я опять махнул рукой, понимая, что где-то пытаюсь оправдать свой поступок, но и осознавая, что и во многом прав тоже.

Пообщавшись со мной, Толик ушёл, а я решил ещё побыть на дороге немного, но уже никому не привязываться. День перевалил на вторую половину и солнце припекало почти по- летнему. Я уже подумывал идти к своей батарее, как вдалеке, со стороны Старых Атагов показался грузовой автомобиль. Я поджидал его, чтобы когда он завернёт к нам, заскочить на подножку и до ворот доехать на нём. Но УРАЛ и не думал притормаживать перед поворотом, продолжая мчаться по дороге на большой скорости. Удивлённый, замахал рукой, требуя остановиться, так как разглядел, что за машиной не была зацеплена бочка для воды, и автомобиль просто не мог сегодня ехать один дальше племсовхоза. станции. Но машина продолжала мчаться, не снижая скорости, двое человек сидевших в кабине откровенно смеялись надо мной и не обращали внимания на мои сигналы, а поравнявшись, старший машины показал совсем неприличный знак руками и помчался дальше, обдав меня пылью.

Дальше всё пошло на «автомате»: я резко сдёрнул автомат с плеча, вскинул его и дал очередь по задним колёсам, потом сделал несколько быстрых и плавных шагов в сторону, дал ещё одну очередь, с удовлетворением отметив, что ни одна из пуль не прошли мимо цели. Результат не замедлил сказаться: УРАЛ резко затормозил, заскрипев тормозами и из кабины вывалился прапорщик с водителем, которые с матом и руганью ринулись ко