пошёл в штаб дивизии разбираться. Вернулся через пару часов и весело заявил, что всё это ерунда, и я только что по телефону разговаривал с её мужем. Женщина успокоилась, но непонятно почему он соврал. А на следующий день к ней приходят со штаба дивизии и официально объявляют о смерти мужа. Женщина посмеялась и рассказала о том, что вчера друг её мужа разговаривал с ним по телефону и сообщение о его смерти это ошибка.

- «Разберитесь у себя, там, в штабе, прежде чем идти с таким жестоким известием», - с этими словами она выпроводила их из квартиры. Нашли друга мужа и жёстко с ним разобрались, а после этого вновь пришли к ней. Сказать, что с ней произошла истерика, значит, ничего не сказать, но получилось совсем хреново.

Посмеялся полк и над первой партией контрактников, которая прибыла на пополнение. Ещё раньше нам предлагали подобрать контрактёров с 137 Чебаркульской бригады, которая приехала с Урала и через некоторое время её стали расформировывать, укомплектовывая офицерами и личным составом другие части. Съездил и я, посмотрел на них и отказался от всех. Мне такие контрактники не нужны. Где их собрали военкоматы, на каких помойках и вокзалах – непонятно? А тут прилетело пополнение с Екатеринбурга, сразу с самолёта их под вечер привезли в расположение полка. Несмотря на то, что их несколько часов везли из Моздока, добрая половина их была до сих пор пьяна и вообще не воспринимала, где они находятся. Предвидя такой случай, командир полка приказал приготовить для ночлега здание бывшей фермы, застелив полы большим количеством соломы. Туда же солдаты РМО перевезли убитую,

голую снайпершу и закопали в солому. Пьяную толпу контрактников загнали в ферму и положили спать, а утром пошли смотреть. Снайперша как раз оказалась в центре толпы и, взгромоздив на неё ногу и руку, уткнув нос в бок, сладко спал грязный и небритый контрабас. Пробуждение от сна и осознание того факта, что всю ночь он спал в обнимку с трупом было достаточно неприятным. Особенно после того, когда все стали его подкалывать, намекая что вполне возможно он не только обнимал её…

Всё эти смешные и не совсем смешные события были лишь определённым фоном, за

которым скрывалась напряжённая и опасная работа по подготовке к дальнейшим боевым действиям за рекой. Еженощно за реку уходили группы разведчиков, сапёров и артиллерийских корректировщиков. Днём сотни глаз напряжённо вглядывались и изучали каждый бугорок, каждую ложбинку, где мог затаиться враг. Напряжённо работали тылы полка, для того чтобы полностью снабдить всем необходимым подразделения. Ремонтники лезли из кожи, ремонтируя

машины и боевую технику. Кто-то из офицеров рассказал, что в одной из ходок на мине подорвался подполковник Кишкин. Правда, повезло ему; лишь посекло мельчайшими осколками ноги.

И вот настал вечер, когда полковник Петров на совещании сказал «Пора» и начал ставить боевые задачи подразделениям. Я сидел и внимательно слушал боевой приказ на завтрашний день и был сильно разочарован. Опять все шли в бой, а мою батарею оттягивали в тыл для охраны командного пункта полка, кроме первого взвода, который уходил вместе с третьим батальоном. Я перематерился про себя, но делать было нечего.

Часть третья

Глава первая.

Проверка на дорогах.

Утром поставил задачу на свёртывания палаток, а сам пошёл к мосту, чтобы наблюдать, как боевые подразделения уходят на ту сторону Аргуна. Здесь уже находился командир полка с офицерами штаба. В выемке предмостья выстроились боевые машины первого батальона, а на окраине МТФ, вдоль забора машины третьего батальона. Пехота спокойно сидела на броне и ждала команды, наблюдая за тем, как Петров ставил задачи командирам батальонов, отдавал последние указания и советы. Изредка они вскидывали бинокли и смотрели на ту сторону реки. Точно также вскидывали бинокли и другие офицеры, разглядывая противоположный берег и пытаясь хотя бы сейчас, в последний момент, обнаружить боевиков или замаскированные позиции. Но всё было тихо, воздух кристально чист и прозрачен. Была видна буквально каждая деталь, каждая складка местности, но боевики и их позиции не наблюдались. Несмотря на то, что ярко светило солнце и на голубом небе не было ни облачка, противоположный берег зримо излучал угрозу и опасность. Сначала мост перешла разведка первого батальона с сапёрами, а через некоторое время БМП с десантом на борту стали по одному, осторожно пересекать мост и двигаться в сторону перекрёстка дорог Шали – Новые Атаги. Боевые машины в разные стороны ощетинились стволами, сидящей на них пехоты, которая напряжённо вглядывалась в разлапистый и густой кустарник, разрушенные строения щебёночного завода и разворошенные взрывами кучи щебёнки, откуда могли выскочить боевики и в упор открыть огонь. Но всё обошлось. Первый батальон благополучно миновал завод, спокойно проехал вдоль зелёнки тянувшейся слева от дороги сплошняком и вышел на перекрёсток. Теперь мост стали пересекать машины третьего батальона, а я вернулся в батарею. Построил колонну и двинулся к племсовхоза. совхозу. Один взвод поставил у южного перекрёстка, тем самым прикрыл направление от Старых Атагов, а другой взвод расположил ещё правее. Сам же, со своей ячейкой, расположился перед трёхэтажным зданием дирекции племсовхоза. станции. Алексей Иванович и Игорь сразу же стали разгружать с прицепа доски, фанеру, решив за время стоянки здесь, сделать хорошую будку на прицепе и жить в ней. Понаблюдав за ними с полчаса, я ушёл на противоположную сторону штаба, где за длинным столом сидели Колесов, прапорщик Воронин, Ренат Халимов, секретчик Володя Романов и также меланхолично наблюдали за погрузкой штабного имущества на машины, чтобы по первому приказу командира выдвинуться на новое место. Иногда Андрюха Воронин срывался с места и вмешивался в погрузку, добиваясь того порядка, который был нужен ему, после чего он снова присоединялся к нам. Периодически Халимов и Воронин начинали уговаривать Колесова, чтобы тот достал из заначки немного коньяка, но Колесов стоял твёрдо и также твёрдо отказывался, но недаром говорят - вода камень точит, и через полчаса его всё-таки уговорили. Начальник штаба выставил на стол литр коньяка и теперь мужественно смотрел, как мы его попивали. За неспешным разговором и наблюдением за погрузкой коньяк быстро закончился, но продолжать