отомстить? — крикнул ему в спину Ахин. — Как насчет сущности Света?

— Это твоя задача, — не глядя отмахнулся Одноглазый.

— Но уничтожить ее можешь и ты.

Нежить остановилась.

— Допустим, убьешь ты фею, — продолжил одержимый. — Может, даже две, три или четыре. Будешь доволен?

— Весьма.

— А если уничтожишь сосуд с сущностью Света? Светлых созданий ожидает судьба, которая многим из них покажется хуже, чем смерть. Они будут вынуждены мириться с восстановленным балансом изначальных сил. Вся их власть по праву происхождения станет пустым словом. Для некоторых равенство с порождениями Тьмы будет наивысшим унижением. Ты уничтожишь все то, что заставило тебя мстить. И тогда твоя месть закончится. А бездумное убийство фей ни к чему не приведет.

Одноглазый повернулся и подошел к Ахину.

— Знаешь, одержимый, мне просто очень нравится убивать созданий Света, — признался мертвец. Наклонив голову, он дотронулся иссохшими пальцами до пустой глазницы. — Наверное, дело даже не в мести. Либо меня заставляет поступать так проклятие, либо я и при жизни был редкостным кровожадным ублюдком.

— Ага, скорее второе, — буркнул Диолай.

— Но я помогу тебе, — продолжил Одноглазый, проигнорировав сонзера. — Только при одном условии.

— Говори, — кивнул Ахин.

— Когда все закончится, я пойду убивать созданий Света, — лицо мертвеца растянулось в маниакальном оскале. — И буду убивать их столько, сколько смогу. До самого конца своего существования.

«И почему из всей нежити в момент нужды передо мной стоит он, а не Перевернутый, Трехрукий или какая-нибудь Балаболка? — одержимый обязательно вздохнул бы, если бы действительно испытывал сожаление, а не просто знал, что должен испытывать его. — Ладно. В первую очередь необходимо восстановить баланс. А Одноглазый… Нельзя позволить ему начать эпоху равенства с бессмысленного кровопролития. Я должен буду навсегда упокоить его».

— Договорились, — согласился Ахин. — Помоги мне уничтожить сущность Света, а затем сможешь делать все, что только пожелаешь.

— Мне не нужно твое разрешение. Мне нужно знать, не попытаешься ли ты помешать мне.

Командир нежити не хотел, чтобы одержимый стал его врагом. Причин тому несколько, но в основном из-за опасений перед неведомой темной силой. Впрочем, благодарность за второй шанс и отчасти даже уважение тоже имели место быть.

— Не попытаюсь, — солгал Ахин.

Его голос даже не дрогнул. Впору бы удивиться, каким лицемером он стал. Хотя чему тут удивляться? Лжецы выживают чаще. Но умирают страшнее.

— Тогда идем, — оскал Одноглазого стал еще шире. — И почему я снова всех подгоняю?..

Квартал фей казался таким же пустым и тихим, как весь остальной Камиен. Складывалось впечатление, будто бы крылатые создания Света попрятались в роскошных особняках и конторах, испугавшись звона сигнального колокола и приближающегося шума. Но Ахин знал, что сейчас феи просто еще не проснулись после очередной ночной оргии, а служащие не смогли прийти из-за вторжения порождений Тьмы.

Вокруг мало что изменилось с тех пор, как одержимый смотрел на этот квартал из узкого окошка подвала ростовщической конторы Элеро. Разве что в палисадниках появились новые яркие цветы и кусты были подстрижены немного иначе. А у одного из особняков над крыльцом появился изящный кованый козырек с цветным стеклом и филигранью на фронтоне. Выглядело это роскошно и очень дорого, но никакая помпезность не могла скрыть налет безвкусицы. Пожалуй, то же самое можно сказать обо всем квартале фей.

Наконец порождения Тьмы дошли до фонтана. Струйки воды слабо били во все стороны, плавающие бутылки тихо постукивали о мраморные края, обрывки легкой, полупрозрачной, украшенной жемчугом и серебряным шитьем одежды покоились на дне. Вокруг фонтана лежали разноцветные перья самых дорогих саалей.

— А здесь было весело, — не без зависти заметил Диолай.

— Поверь, со стороны это выглядит отвратительно, — заверил его Ахин, настороженно оглядываясь. — Не говоря уж про звуки…

Гатляуров до сих пор не было видно, и это, безусловно, хорошо. Но как-то подозрительно. Либо они действительно всей гвардией остались охранять общину, во что верилось с трудом, либо вовсе покинули город, во что вообще не верилось. Сложившаяся ситуация слишком сильно напоминала ловушку. Но в чем она заключается, если одержимый уже добрался до святилища?

— Туда, — Ахин указал на люк.

— Туда? — переспросил Одноглазый, недоверчиво покосившись на него.

— Да.

— Под фонтан? — уточнил мертвец.

— Так сказал Киатор.

— А он откуда знает?

— Сложные теоретические построения, ум, опыт и знание архитектурных планов Камиена, — раздраженно выпалил одержимый. — Это все вопросы?

— Ну-ну, успокойся. Туда так туда.

Нежить без особого труда сдвинула с места тяжеленный люк, хотя Ахину показалось, что он услышал звук рвущихся сухожилий. Да, если бы он не убедил оживших мертвецов пойти с ним, то здесь бы все и закончилось. Одержимый сидел бы у запечатанного входа в тайное святилище и размышлял бы о своей неудаче до тех пор, пока в квартал фей не войдет атланская армия, стража или гатляурская гвардия.

«Но все-таки я уговорил Одноглазого помочь мне и поступил правильно, — признал Ахин, спускаясь вниз. — Хотя, откровенно говоря, про тяжелый люк я в тот момент совершенно не думал».

Перекладины влажной заржавевшей лестницы закончились, и одержимому пришлось спрыгнуть. Там было невысоко, но вместо более-менее твердой поверхности он приземлился во что-то жидкое и очень вонючее. Ахин поскользнулся и упал. Немного побарахтавшись в нечистотах, он все же смог подняться на ноги, оказавшись по колено в сточных водах.

Диолай проявил чуть больше ловкости и не упал. Но зато ему пришлось дольше привыкать к омерзительному запаху. Сонзера постоянно сплевывал, пытался проглотить вставший в горле ком и задерживал дыхание, что оборачивалось для него весьма плачевно, когда он вновь начинал дышать, глубоко вдыхая вонь. Отдышаться не получалось, а вот рвотные позывы становились все сильнее.

Одни только мертвецы не испытывали никаких неудобств из-за застойного смрада.

— Канализация, — определил Одноглазый.

— А мы туда хотя бы пришли? — пробормотал Диолай, прикрыв нос и рот рукавом.

— Туда, — буркнул Ахин. Глаза понемногу привыкали к темноте, благо местами откуда-то сверху лился тусклый свет. — Другого входа нет.

— Довольно-таки странный выбор места для тайного святилища, — заметил командир нежити.

Одержимый тоже так подумал. Но всему есть разумное объяснение. Поэтому, вспомнив слова Киатора, он уверенно произнес, в основном обращаясь к самому себе:

— Если хочешь что-то очень надежно спрятать, то прятать нужно не там, где сложно найти, а там, где никто не будет искать.

— Разумно, — не стал спорить Одноглазый. — По тому же принципу мы смогли укрыться в утесах Бирна.

— Да-да, очень разумно. А еще здесь ужасно воняет, — прогнусавил Диолай. — Может, пойдем уже к… в… Кстати, куда нам надо-то?

«Хороший вопрос».

Они стояли посреди огромной трубы. Ее каменная кладка, местами просматривающаяся сквозь слой вековой грязи, выглядела ровной, плотной и