Элеро начала конвульсивно дергаться, ее бледное лицо покраснело, цвета на прозрачных крыльях потускнели. Только когда тело феи обмякло, а глаза закатились, Ахин разжал пальцы. Она глубоко вдохнула, жадно глотая воздух. Подавилась, откашлялась и уже чуть более спокойно отдышалась. Но тут бурная ночь напомнила о себе — Элеро скорчилась, согнувшись пополам под одержимым, и ее вытошнило прямо на себя и него.

«Как в старые добрые времена…»

— Я вижу, что тебе плохо, — Ахин смахнул кислую рвоту и вытер руки о простыню. — Но может стать еще хуже, если ты не ответишь на мои вопросы, — он зажал испачканный рот феи, когда та попыталась что-то сказать, и кивнул на нежить, стоящую у кровати: — Должен тебя предупредить — они мертвы. И все слышат иначе, на них твое пение не подействует. Так что если ты очаруешь меня или сонзера, то мои неживые товарищи очень сильно расстроятся, и тогда твоя смерть будет весьма мучительной.

— Да, — оскалился Одноглазый. — Сделай милость, фейка, окажи сопротивление.

— Мафм мыф мфм! — промычала в ладонь одержимого Элеро.

Ахин убрал руку.

— Как ты, жалкое ничтожество, посмел касаться меня своими грязными лапами, мразь? — тяжело дыша, прошипела ростовщица. В ее глазах, изрешеченных сеткой лопнувших капилляров, закипала ярость. И насколько же самоуверенной нужно быть, чтобы даже в такой ситуации чувствовать себя госпожой, отчитывающей раба? — Мерзкий ублюдок, по какому праву ты врываешься в мой дом и угрожаешь мне? А? Угрожаешь мне, падаль?! А ну, отпусти меня! Немедленно!

— Полумертвой она мне нравилась больше, — пробормотал Диолай, отступив от кровати.

Тыльная сторона ладони Ахина с глухим шлепком врезалась в лицо феи. Он даже не пытался обманывать себя и оправдывать свои действия необходимостью или чем-то еще — ему действительно было приятно избивать ее. Хрупкую, красивую и беспомощную. Не стыдно ли? Ничуть.

Немного подумав, одержимый надавил коленом на живот Элеро. Она дернулась, захлебываясь желчью, завалилась набок и с мучительным стоном извергла остатки содержимого желудка. И как только в таком маленьком теле могло поместиться столько вина, дорогих закусок и… Лучше не знать, что ей еще приходилось глотать этой ночью.

— У меня мало времени, — Ахин встал с кровати. Краем глаза он заметил кровожадный оскал Одноглазого. Ожившему мертвецу явно нравилось наблюдать за страданиями феи. — Не усложняй себе жизнь. Если ответишь на мои вопросы, то я уйду.

«Но нежить останется с тобой».

— Спрашивай, никчемный кретин, — прохныкала Элеро. — Ты все равно уже покойник! У тебя ничего не выйдет, что бы ты там ни задумал.

— Где находится сосуд с сущностью Света?

Фея изумленно уставилась на Ахина. Она неуверенно улыбнулась, но, наткнувшись на взгляд черных глаз, поняла, что одержимый задал вопрос совершенно серьезно. По иллюзорным крыльям пробежала желтая рябь дурного предчувствия.

— Что?

— Где сущность Света? — повторил Ахин.

— А, ясно… Ты сошел с ума, — печально усмехнулась фея. Быстро избавиться от безумца не получится. Но можно потянуть время. — Какой сосуд, о чем ты?

— Не уходи от ответа. Я все знаю.

— Тогда, может, и мне объяснишь? — насмешливо предложила Элеро. — А то ведь я полагала, что сущность Света была высвобождена Повелителем. Неужели я ошибалась?

Похоже, она действительно не понимала, что находится в шаге от смерти, или же ни на секунду не сомневалась, что спасется. Как — это уже другая проблема, над которой должны ломать голову солдаты атланской армии, стражники и гатляурская гвардия. В конце концов, пусть отрабатывают свое жалование.

— Не пытайся меня обмануть, — сквозь стиснутые зубы произнес Ахин. Он положил руку на книгу Киатора, засунутую за пояс. Стало чуть легче. — Сосуд, катакомбы, тайное святилище. Я все знаю.

— Тогда зачем спрашиваешь меня?

— Где вход?! — завопил одержимый, вцепившись в хрупкие плечи феи. — Вход в святилище. Где он? Как туда попасть? Как?! Отвечай!

— Я не знаю, — огрызнулась Элеро, поморщившись от боли. — Ты безумен! Отпусти меня!

— Где?!

— Не знаю!

— Как пройти в святилище?! — не унимался Ахин. Он тяжело дышал, его лицо исказила гримаса ненависти и отчаяния, взгляд черных глаз беспокойно метался из стороны в сторону, но в то же время был прикован к прекрасному созданию Света. — Где вход? Где хранится сущность? Ты не можешь не знать! Ты же… ты… Ты! Ты должна это знать! Где она? Где?!

— Я не знаю! Не знаю!

— Отвечай!

— Ахин, — Диолай положил руку на плечо одержимого: — Прекрати. Она ничего не знает. А если знает, то никогда не скажет.

«Конечно… Я понимаю. Все кончено. Опять…»

Швырнув почти невесомую фею на кровать, Ахин отступил назад. Он бесцельно смотрел в пустоту перед собой, слушал прерывистые стоны бывшей хозяйки и думал.

Одержимый совершил еще одну ошибку. Собрал воедино бессвязные факты, на основании не нашедших подтверждения догадок создал новую теорию, убедил себя в ее достоверности… А что из этого вышло? Ничего. Это была глупая попытка. По-настоящему глупая.

Ахин все понимал. Не верил. Знал. Но попытался. Похоже, он действительно безумен.

Лицо одержимого расплылось в широкой счастливой улыбке. Он принял поражение и почувствовал облегчение. Хватит с него этой ответственности. Он не герой, никогда им не был и, видимо, уже не станет. Восстание порождений Тьмы подавлено, восстановление баланса изначальных сил не свершилось, и обломок мира развалится на куски. Может, не скоро, но когда-нибудь точно развалится.

«Ну и ладно».

Громко хлопнула входная дверь. Послышался топот армейских подкованных сапог. Наверное, кого-то из соседей разбудили крики из дома Элеро, благо уже близился полдень, и они поспешили отправить слуг за помощью. Или, например, это мог быть какой-нибудь садовник, решившийся выйти на работу, несмотря на нападение порождений Тьмы, потому что недовольство фей для него могло обернуться чем-то пострашнее смерти.

Сначала шаги звучали тихо и редко — видимо, люди стояли на пороге приемного зала и не решались пройти дальше в особняк высокородного создания Света. Однако, заметив на роскошном ковре грязные следы и вонючие пятна от канализационной жижи, солдаты осознали, что правила приличия здесь в настоящий момент неуместны.

— Госпожа Элеро, у вас все в порядке? — донесся до спальни обеспокоенный окрик.

Шаги приближались. Фея приготовилась закричать, но Одноглазый оказался быстрее. Командир нежити зажал ей рот, два других оживших мертвеца схватили ее за руки и за ноги, чтобы не дергалась.

— Они придут сюда, — Диолай побледнел, из-за чего его угольно-серое лицо обрело пепельный оттенок. — Ахин, надо бежать. Бросимся в окно, сделаем фею заложницей или пробьемся с боем? А? Чего ты молчишь? Скажи уже что-нибудь!

— Решайся быстрее, — поторопил Одноглазый, с наслаждением прикасаясь иссохшими пальцами к нежной коже брыкающейся