– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал я, понимая, что она пыталась. – Братство способно пожрать звезды?

– Говорю же, они построили оружие куда более ужасное, чем вы можете себе представить. Оружие, которое…

– Госпожа Сузуха, довольно.

«Как по сигналу», – подумал я, разворачиваясь.

Не знаю, откуда появился Юмэ, но он стоял на каменной гряде над берегом, глядя на нас свысока одним красным глазом.

– Дети, отойдите от лорда Марло, – прозвенел Юмэ своим отточенным голосом. – У него был нелегкий день.

Рен отклеился от сестры и без возражений поспешил к слуге-роботу. Сузуха не шелохнулась.

– Госпожа Сузуха, прошу вас.

Она оставалась непоколебима, не обращая внимания на настойчивые просьбы голема. Она не знала, куда деть руки, то заламывая их, то изображая какие-то неопределенные жесты.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что знаете, что случится с Воргоссосом?

– Госпожа!

Не знаю почему, но я почти не чувствовал от Юмэ угрозы, несмотря на то что существо могло передвигаться не медленнее Калверта, с ослепляющей, ужасающей скоростью.

– Он будет уничтожен, – ответил я, чувствуя, что опасности нет.

На мгновение Сузуха побледнела. Я говорил спокойно, просто отвечая на вопрос, без угроз. Но кровь тут же прилила обратно к ее лицу, а с ней и неистовый огонь.

– Вы лжете! – почти выкрикнула она.

– Я могу ошибаться, – признал я, косясь на неподвижного робота в одноглазой маскарадной маске, – но я не лгу.

– Как?

Кажется, я увидел в беспощадных глазах слезы? Или лишь свое отражение?

– А вы не понимаете? – Я взял паузу, ожидая, что Юмэ вмешается, но голем бездействовал. – Империя знает, где вы. Знают, где Братство, ваш отец и все его творения. Думаете, вас оставят в покое?

– И это все?

Страх в глазах Сузухи мигом улетучился, и я понял, почему Юмэ не вмешивался. Девочка снова вздернула подбородок, как оружие:

– Вы совсем меня не слушали? Отец повелевает их боевыми машинами. Присылайте свои легионы. Хоть тысячу! Отец скормит их Братству, а кости захоронит под дворцом.

– Я сказал «довольно», госпожа Сузуха! – произнес Юмэ, освобождаясь от Рена и спускаясь с возвышенности. Он напоминал марионетку, шагающую вниз со сцены на невидимых ниточках. Положив руку на грудь, он поклонился. – Ваш отец хочет видеть вас и господина Рена. Время ужинать.

Девочка помешкала немного и улыбнулась мне:

– Вы, соларианцы, слишком высокого о себе мнения. – Она улыбнулась шире, по-волчьи показав зубы, и развернулась.

– Госпожа Сузуха! – воскликнул я, желая, чтобы последнее слово осталось за мной. – Вы кое о чем забываете.

Она повернулась вполоборота, но Юмэ железной рукой подтолкнул ее вперед. Сузуха ничего не ответила.

– Мы, соларианцы, однажды победили деймонов – и сделаем это снова.

Я хвастался, хотя не должен был.

Они скрылись во тьме, как вереница статуй, как призраки, оставив меня одного. Я и сам был как призрак – так бывает всегда, когда мы остаемся наедине с собой. Призрак по имени Адриан повернулся к воде; ему почудилось, что он заметил там какую-то бледную рыбу.

А вот чаек поблизости не было.

– Этот ваш… посол. – Князь Араната воспользовался словом из галстани, хотя, как я подозревал, по-прежнему не до конца понимал его смысл. Он наклонился над столом. – Этот подарок. Он будет за нас сражаться? Говорить с аэтами других кланов? С Хасурумном, Дораяикой, Гадаритану и другими?

– Сражаться за вас? – переспросила Смайт.

– Если он будет нашим, то должен сражаться. – Араната сжал кулак.

– Мы рассчитывали, что он сможет путешествовать между вашими кланами, – ответила Смайт, – и заключать с ними перемирие.

– Нельзя служить нескольким хозяевам одновременно, – скривился Араната Отиоло. – Это uidyryu. Нечисто. – Он отрицательно склонил голову.

– А что насчет вашего подарка? – Смайт скрестила руки, не поддаваясь грозному виду князя. – Того, что положил конец войне между вашим кланом и нашей Империей. Танаран?

– Мой князь, она заморит нас голодом! – прошипел герольд.

Аэта отвесил Оаликомну брезгливый подзатыльник. Герольд заскулил и съежился в кресле.

– Танарана я не отдам, – сказал аэта. – Если ваш подарок будет сражаться за нас, мы попируем на других itanimn. Я давно мечтал напиться крови Колеритана. Возможно, темный принесет их мне, как принес Танарана.

– Вы хотите, чтобы я за вас сражался? – Я был шокирован.

– Задача лорда Марло – обеспечить прекращение боевых действий между нашими народами, а не помогать в ваших войнах, – сказала рыцарь-трибун. Она не стала добавлять, что участие людей в нападении на других вождей будет равносильно участию в этом всей Империи, в результате чего начнется сущий ад.

Араната показал прозрачные зубы:

– Я не говорю с кланами, но если они станут моими…

Намек поняли все.

– Хотите, чтобы мы помогли вам их покорить? – изумленно спросил Кроссфлейн, распрямляясь.

Валка напряглась, я почувствовал, что ее самообладание надломилось, как тростинка. Она присутствовала на переговорах вот уже третий день, но, как Джинан, была лишь молчаливым наблюдателем. Она внимательно изучила записи предыдущих встреч. Отметила отсылки Танарана к религии сьельсинов, но никаких предложений не выдвинула – да и вряд ли могла. Капелла была далеко, но ее угрожающая тень падала везде, куда доходил свет Империи.

– В ходе матуранской кампании вы так и сделали, – шепнула она мне. – Финансировали прачарских сепаратистов, сталкивали кланы друг с другом.

Я не ответил. Было не время дискутировать с доктором об имперской внешней политике. Я лишь кивнул и на миг положил руку Валке на колено:

– Позже.

Она поджала губы. Если улыбка может быть раздраженной, то только у нее.

– Anaryoch…

– Здесь, – саркастически отозвался я.

Араната стукнул кулаком по столу:

– Ты сказал, что хочешь нам служить. Нам нужна такая служба.

Мы ничего подобного не говорили. Спустя столько дней вождь все еще этого не понимал. Возможно, Бассандер был прав. Возможно, он никогда не поймет. Я почти отчаялся. Князь потер челюсть, тонкие цепи на его руках засверкали в лучах света.

– Ты поможешь нам…

Все вокруг залило алым светом, настолько ярким, что даже тени, казалось, обрели плотность, а предметы – дополнительную четкость. Каждая ветвь, каждая травинка стала более весомой. Сьельсины зашипели, словно кипучая армия змей, и прикрыли чувствительные глаза.