позволил вовсе забыть о какой-то печали, пока он был со мной, я была под защитой. Вы знаете, ведь именно отец привил мне любовь к танцам? Да, — Мира тепло улыбалась, это были ее лучшие воспоминания.

Ясуо слушал ее не шевелясь, боялся прервать.

— Правда его методы немного странные, танцы я полюбила пока ждала его в публичном доме… Он оставлял меня с танцовщицами, а сам уходил, но я была слишком мала, чтобы понять, что это за место. В целом, отец очень старался в поисках новой матери для меня…

Ясуо скептически опустил веки

— Император…, — прошептал он.

— Так вот я жила в абсолютном раю с отцом и старшим братом, мы с Масаши очень близки, он мой единственный друг и человек, который знает обо мне все, ну теперь еще вы.

— Что случилось потом?

— У отца случился первый приступ несдерживаемого гнева, я не хочу рассказывать подробности, но это был один из худших дней в моей жизни. Его зрачки стали белыми, вены на шее вздулись, он крушил все вокруг. Макото увела брата, а я до последнего надеялась успокоить отца. Но он, будучи не в сознании схватил меня за волосы и со всей силы ударил головой об угол стола. Дальше я ничего не помню, когда я очнулась отец уже ушел в уединение в монастыре, чтобы привести свою душу в норму.

— А Макото увидела, что на тебе не осталось ран?

— Все верно, она видела мое окровавленное лицо, но ни царапинки на мне не осталось. Ее привело это в бешенство, видимо потому что Исао так и не смог пробудить белую кровь, как и Масаши, хоть он и был тогда достаточно мал. Она решила проверить, но пачкать руки не собиралась, она всегда давала кнут слугам, а они били меня что есть силы, наслаждаясь возможностью причинить боль кому-то из знатной семьи, если бы вы видели их глаза, вы бы меня поняли.

Ясуо вдруг осознал причину столь несдержанного поведения Миры, когда речь касалась прислуги. В ее глазах они все были одинаковыми, прислуживались и были кроткими, но как только жизнь давала им возможность, они с особой жестокостью были готовы причинять боль тем, кому повезло родиться в лучших условиях.

— Понимаете, мне было тогда восемь, а та женщина вновь и вновь наносила мне удары, мне казалось я умру после третьего, но к сожалению, я продолжала чувствовать боль. Белая кровь ведь лечит раны, но боль то я чувствую…

— Если бы Макото хотела просто убедиться, хватило бы и одного удара, — случайно вслух произнес Ясуо.

— Все верно, — печально улыбнулась Мира, — она вероятно хотела посмотреть, получиться ли меня убить, если что отец бы винил в этом всю жизнь себя. Так вот, конечно, когда он вернулся, пытался загладить свою вину, но заметно менялся с каждым днем. Когда он накричал на Масаши, честно даже не вспомню за что, в этот день Макото вновь приказала слугам избить меня, как только я пришла в себя сразу побежала жаловаться отцу…

— Судя по всему, он ничего не сделал?

— Макото была быстрее меня, она наговорила, что я ревную отца к ней или прочей ерунды, которую говорят о чужих детях. Мои раны затянулись, у меня не было доказательств, а отец сказал не выдумывать и что Макото старается быть ближе ко мне, и я сама ее отталкиваю. С тех пор в моих отношениях с отцом пошла трещина, которую мы оба стараемся латать в те короткие периоды его хорошего самочувствия.

Руки Ясуо начали слегка дрожать, он почувствовал вкус горечи и обиды, глядя на Миру он видел ту маленькую девочку, на которую обрушилась вся ненависть неуверенной в себе женщины.

— Как вы понимаете, я особо ничего не могла сделать, отец был моей единственной защитой, приступы случались все чаще, лекарства не помогали, он был либо в разъездах решая вопросы империи, либо в уединении. Макото приказывала наказать меня за любую оплошность, абсолютно, даже когда у нее было плохое настроение. Она считала, что на мне все заживает как на собаке, а значит от собаки я ничем в ее глазах не отличалась. В 10 лет я попробовала сбежать, но как выглядит дочь императора знает каждый куст этой империи, меня тут же вернули во дворец и тогда я получила еще больше.

— Ты не заслужила этого всего.

— Подождите меня жалеть, — выставив ладонь перед собой с равнодушным лицом сказала Мира, — вы сами сказали, что готовы выслушать, так что терпите

— Мгм.

— Но, когда меня вернули, я поняла, что же меня отличало от Макото. В отличии от нее держащейся за брак с отцом, я госпожа по праву рождения. Я истинный наследник императорского клана и моя власть абсолютна. Тогда я примерила на себя маску молодой госпожи впервые, когда слуги осмеливались замахнуться на меня кнутом, я начинала нести какой-то бред о собственной непоколебимой власти и о том, что я молодая госпожа императорского рода, многие пугались их руки заметно начинали дрожать, они отпускали кнут. Макото же впадал в безумие, иногда самостоятельно хватая кнут и замахиваясь на меня, только сил ударить меня ей так и не хватало.

Мира протерла глаза, продолжив:

— Тогда я поняла, что все что у меня есть, это проклятье в виде какой-то мнимой власти. Фамилия отца и его кровь, я молодая госпожа, а значит остальные вокруг меня — мои слуги. Даже она пришедшая в наш клан не по праву наследования, единственный кого я готова признать это Масаши.

— Почему он не остановил свою мать? Они ведь близки, он мог на нее повлиять…

— Сначала он был мал и боялся, а потом, возможно, воспринимал это как норму. Он не смеет и слова сказать против матери, он не любит отца проклиная его за бесконечные распутные связи, ему жалко собственную мать, и он никогда не пойдет против нее, наверное, думает, что он ее единственная поддержка

— Это не может так продолжаться, я доложу императору, он должен поверить моим словам, — глаза Ясуо блеснули яростью, но направлена она была уже не к Мире

— Если бы я хотела, чтобы вы вмешались, я бы рассказала вам об этом сразу, верно? Вы же понимаете, что вы умрете в тот же день, от каких-нибудь проблем с сердцем как моя мать.

— Но..

— Никаких, но, пожалуйста, тем более есть еще кое-что.

— Что-же?

— Мой отец умирает…

— Что? С чего вы это решили, его приступы ведь преследуют уже 8 лет, он поддерживает свою душу, он сможет протянуть еще долго.