двинулись строем, тесня морской народ к корме, чтобы там окружить и захватить свою добычу. Они шли с копьями наперевес, с поднятыми мечами, в железных доспехах и шлемах — никакая сила не могла бы им противостоять.

Народ Лири совершенно не умел воевать. Те, кто был на палубе, в страхе пятились к корме; те, кто не успел подняться на палубу, забились в дальние углы трюма.

Плававшие в море поспешили к кораблю.

— Назад! — крикнул Ванимен, увидев, что они карабкаются по спущенным в воду веревочным трапам. — Назад! Здесь смерть! Или то, что хуже смерти!

Проще всего было бы прыгнуть в море и уплыть. Ванимен заметил, что один из его подданных так и сделал. Но что будет с теми, кто ищет спасения в трюме? Враги уже окружили люки.

Сам Ванимен без колебаний предпочел бы гибель в бою от удара копьем, если бы пришлось выбирать между рабством и смертью. Быть закованным в цепи, стоять на зловонном и грязном невольничьем рынке... Униженно умолять о пощаде... Такова жизнь раба. А еще станут показывать его в балаганах на ярмарке... Когда-то Ванимен видел на берегу медведя, которого водили на цепи, продетой через кольцо в носу. Медведь ходил на задних лапах, плясал и кланялся под громкий хохот зевак... Неужели подданные подводною короля, доверившие ему свою жизнь, не имеют права на свободу? Они могут потерять друг друга в коре. Женщин слишком мало, род Лири некому будет продолжить.

Он — их вождь.

— Вперед! — громовым голосом вскричал Ванимен и бросился на врагов. Палуба задрожала под его мощной поступью.

Трезубец остался в каюте, оружием Ванимена были только невиданной силы мускулы. Кто-то из венецианцев ударил его копьем, он схватился за древко и вырвал у врага оружие; круто развернувшись, очистил от нападавших пространство вокруг и размозжил череп ближайшему венецианцу. С гневными криками наносил Ванимен удар за ударом, вновь и вновь бил копьем в гущу врагов, как вдруг один из них бросился на него сзади и занес боевой топор над головой короля.

Но вовремя подоспела Миива с кинжалом в руке. Ударив венецианца кулаком в челюсть, она вонзила клинок ему в горло.

Матросы, верная команда Ванимена, тоже бросилась выручать своего властелина. Против острой стали у них была только физическая сила, пусть и необычайная, но никто из племени Лири себя не щадил. Вскоре им удалось очистить от врагов часть палубы.

Ванимен крикнул, чтобы женщины и дети прыгали в воду. Теперь он возглавлял маленький отряд мужчин.

На галере арбалетчики заряжали арбалеты.

Эту битву Ванимен мог бы выиграть, если бы его подданные знали, что такое война. Но у них, в отличие от людей, не было ни опыта, ни сноровки в битвах, ни знания военного искусства. Никогда еще им не приходилось сражаться с людьми.

Ванимен не должен был отдавать приказа пловцам, чтобы те держались поблизости от корабля. Он понял свою ошибку, когда, просвистев над его плечом, в воду полетела первая стрела. Он крикнул тем, кто был в море, чтобы они плыли прочь от корабля, но в шуме битвы его подданные не расслышали приказа и в смятении продолжали кружить возле судна. Арбалетчики заметили это и поразили нескольких пловцов.

Уже были убиты двое или трое из отряда Ванимена. Венецианцы наступали строем, умело атаковали и отражали нападения. Палуба была залита кровью, враги убивали и ранили детей, женщин, подростков, которые выбегали из трюма и искали спасения в море.

Отряд Ванимена был разбит, погибли все, кроме короля.

Глаза Ванимена застилал туман, враги теснили его со всех сторон, взяв в кольцо, которое постепенно сжималось. Рядом отчаянно, как взбесившаяся пантера, дралась Миива. В конце концов им удалось пробиться к борту корабля. Ванимен и Миива бросились в море.

Родная стихия раскрыла материнские объятия королю Лири, и он опустился в невозмутимо-спокойные зеленые глубины. К нему устремились друзья, подданные. На корабле не осталось никого из живых, лишь тела убитых лежали на палубе. Ванимен спас свой народ от рабства, теперь он был спокоен и мог наконец отдохнуть...

Нет, все еще нет. Король получил глубокие раны, из них сочилась темная, горькая на вкус кровь. Нужно было выйти на берег: в море остановить ее невозможно. На суше он залечит раны или умрет, присоединится к убитым в бою. Сквозь пелену, застилавшую глаза, Ванимен с трудом различал детей и женщин своего племени. Все они жестоко страдали от ран.

— За мной! — то ли вслух, то ли мысленно — он и сам не знал — приказал Ванимен.

Они доплыли до берега, вышли на сушу и понуро побрели прочь от родного моря.

Венецианцы были глубоко потрясены столкновением с необычайными и, по-видимому, сверхъестественными существами. Они вернулись на галеру и в течение нескольких часов не осмеливались приблизиться к разбитому кораблю. Никто из них не сомневался, что все, кто бросился за борт, захлебнулись и теперь лежат на дне, среди тины и водорослей.

И снова полное непонимание того, что такое война, обернулось жестоким злосчастьем для народа Лири. Как только сражение закончилось, подданные Ванимена вернулись в море, на берегу остались лишь тяжело раненные. Ванимен отпустил бы их поплавать, — так они рассудили. Но король лежал в тяжком забытьи, и некому, кроме него, было взять бразды правления. Оставшиеся на берегу робко и тихо переговаривались, бессильно лежа на земле, и не смели что-либо предпринять.

Работорговцы наблюдали за ними с галеры. Спустя некоторое время решение было принято: хотя эти твари и волшебные, и сверхъестественные, однако же победить их оказалось возможным. Если удастся их изловить, то на невольничьем рынке они пойдут по гораздо более высокой цене, чем обычные чернокожие рабы, сарацины или черкесы.

Капитан галеры был не робкого десятка. Он объявил солдатам о своем решении и отдал приказ.

Осторожно, как бы крадучись, галера подошла к берегу. Морской народ в ужасе побежал к морю, но был отброшен выстрелами из арбалетов. Двое или трое остались неподвижно лежать на прибрежном песке. Если бы у племени Лири был опытный командир, он сумел бы провести его к морю безопасным путем, между скалами. Но Ванимен по-прежнему был не в силах преодолеть напавшую на него сонную одурь. Проплыть он не мог бы сейчас и ярда. Миива подняла его, подставила плечо под его руку и повела прочь от берега, к лесу, в котором можно было скрыться. Все племя, не видя никакого другого спасения, потянулось за Ванименом и Миивой.

Как раз