— Мне нужно разыскать угольщика.

Мистер Беллигейл вздрогнул. И сделал то, чего не делал всю дорогу — забыв про то, что сидит за рулём, уставился на Герти. Мгновенно ощутив слабину сдерживающей его руки, локомобиль запыхтел и стал рыскать носом, опасно сближаясь то с фонарными столбами, то с другими транспортными средствами. Герти застыл на своём месте. Он не знал, что его пугало больше, перспектива въехать с облаком осколков в витрину ближайшего магазина или взгляд мистера Беллигейла, устремлённый в упор, мрачный и изучающий.

По счастью, мистер Беллигейл быстро восстановил контроль над локомобилем.

— Кого вам нужно разыскать? — немного сдавленным голосом спросил он.

— Угольщика, — ответил Герти, чувствуя себя совсем не так уверенно, как минутой ранее, — А что, в Новом Бангоре это проблема?

— Всё, что связано с угольщиками, уже проблема, — мистер Беллигейл дёрнул шеей, стиснутой удавкой чёрного галстука, — Ради вяленого леща, полковник, в какую переделку вы влезли на этот раз?

«Кажется, в Новом Бангоре угольщики имеют даже более скверную репутацию, чем в Лондоне, — подумал Герти, стараясь сохранить естественный цвет лица, — Удивительно. Или, может, чёртова стрелка сдвинулась ещё на пару делений?..»

— Да что странного в том, что мне нужен угольщик?

— Никто не ищет угольщиков, мистра, — пробормотал сзади Муан, тоже выглядевший необычно напряжённым, — Разве уж если дело совсем плохо.

«Не мой случай, конечно. Я всего лишь пытаюсь поймать безумного психопата, орудующего тупым ножом, на острове, который постепенно погружается в кромешный хаос… Нет, определённо, мои дела не настолько плохи, чтоб искать угольщика»

— Да что не так с угольщиками? — воскликнул Герти, теряя терпение, — Почему вы оба на меня так смотрите?

Муан потупился.

— Это плохие люди, мистра. Сильно плохие.

— Мне приходилось бывать в Скрэпси, Муан, я знаком с плохими людьми не понаслышке.

— Только вот угольщики редко бывают в Скрэпси.

— Почему?

— Им там лучше не показываться, мистра. Слишком уж там их боятся.

Герти удалось побороть изумление прежде, чем оно отразилось на лице. Он-то полагал, что Скрэпси заслуженно считается сточной канавой города, в которой находят себе место отбросы Нового Бангора, слишком обозлённые на весь мир или слишком злоупотреблявшие рыбным дурманом, чтоб сосуществовать с обычными людьми. Теперь же, со слов его референта, выходило, что это едва ли не элитарный джентльменский клуб, право входа в который ещё надо заслужить.

«Мой Бог, — подумал Герти потрясённо, — Что же должен совершить человек, чтоб считаться неудобным гостем даже в Скрэпси?..»

— Почему их боятся в Скрэпси? — спросил он.

Он уже ощущал то, что следовало понять с самого начала. Угольщики из Нового Бангора были чем-то отличным от привычных ему угольщиков Британии. Но, возможно, если он будет задавать наводящие вопросы, ему откроется часть правды.

— Потому что они все сумасшедшие, — с явной неохотой вынужден был ответить Муан, — С ними страшно ссориться, а ещё страшнее дружить. Все угольщики не в ладах с головой, давно известно. Никогда не знаешь, когда угольщику придёт что-то на ум…

— Они непредсказуемы, — негромко произнёс мистер Беллигейл, — Это и делает их опасными. Они дерзки и наглы, как никто другой в этом городе. Настолько, что даже последние рыбоеды остерегаются иметь с ними дело. Опасные люди.

— Мне приходилось видеть опасность, — с достоинством сказал Герти, — И последние три месяца куда чаще, чем обычно. Если вы думаете, что полковник Уизерс спасует перед какой-то бандой чумазых оборванцев…

— Бандой чумазых оборванцев? — мистер Беллигейл изменил собственному правилу, скосив на Герти удивлённый глаз, благо локомобиль как раз катил по пустой улице, — Простите, я иногда забываю, что в вашей груди бьётся удивительно бесстрашное сердце. Даже я не смог бы говорить об угольщиках с подобным презрением.

— Только не говорите, что они заставили и Канцелярию считаться с собой!

— Так и есть. Ваш референт прав, это очень плохие люди. И совершенно неподконтрольные. Они не боятся Канцелярию.

— Возможно ли это?

— К сожалению.

— Но почему?

— Они знают, что даже Канцелярия не может причинить им больше страданий, чем они и так испытывают.

Герти испытал потребность ударить изо всех сил ладонью по борту локомобиля. Остановило его только то, что подобное проявление эмоций было не к лицу служащему Канцелярии. Он заставил себя улыбнуться. И успел заметить, как стайкой прыскают с тротуара перепуганные его улыбкой дети.

«Скоро я стану выглядеть, как зловещий призрак, тень самого себя, — уныло подумал он, пряча улыбку, — Неудивительно, что люди шарахаются, когда видят меня в этом лакированном гробу на колёсах. Локомобили Канцелярии, пожалуй, вызывают здесь те же эмоции, что и кладбищенские вороны, а уж люди, которые в них разъезжают…»

— Расскажите мне про угольщиков.

Этим он заслужил ещё один удивлённый взгляд второго заместителя.

— Зачем? Разве вам не приходилось с ними сталкиваться в разных уголках света? Едва ли угольщики Нового Бангора чем-то отличаются от своих собратьев по несчастью.

— У меня есть подозрение, что это именно так. Просто расскажите мне про них. Так, как если бы я вовсе ничего не знал.

— Используете какой-то новый приём?

— Вроде того, мистер Беллигейл. Возможно, ваши слова станут ключом, который отпирает один хитрый логический замок…

Прозвучало в меру загадочно и, видимо, вполне в духе таинственного полковника Уизерса. Поскольку мистер Беллигейл не выразил удивления или скепсиса.

— Расскажу, — сказал он, — Хоть и без особой охоты. Сами понимаете, у нас на острове это не самая излюбленная тема для разговоров. Честно говоря, многие и вовсе считают опасным поминать угольщиков. Мол, это притягивает их внимание. Ерунда, конечно.

— Начнём по порядку, — мягко, но настойчиво сказал Герти, — Откуда они появились?

Смешок мистера Беллигейла походил на скрежет жёсткой металлической щётки по оружейному стволу.

— Этого никому не дано знать, полковник. Некоторые говорят, прибыли вместе с британскими поселенцами. Другие утверждают, что угольщики были и среди полли, задолго до того, как остров включили в Британскую Полинезию…

— Брехня, — не очень почтительно отозвался Муан с заднего сиденья, — У нас, конечно, всякие болезни бывали. Слоновья болезнь, сыпучая лихорадка… Но вот угольщиков на острове не было, пока бледнолицые не появились.

— Не будем разбираться в первопричине, — торопливо сказал Герти, — Так значит, среди угольщиков свирепствует болезнь?

Он успел малодушно порадоваться: дело приобретало зримые очертания. Про болезни угольщиков ему доводилось слышать и в Лондоне. Мельчайшая угольная пыль, неизбежно попадавшая в лёгкие рабочих, постоянно занятых обжигом, с годами оседала там, вызывая ужаснейшие расстройства дыхания и мучительную смерть. Герти даже вспомнил название из какого-то журнала. Антракоз, «шахтёрская астма». Если всё дело в этом…

— Собственно, болезнью это стали считать лишь с полвека назад, — сказал мистер Беллигейл, — Прежде, если не ошибаюсь, бытовало мнение, что это сродни проклятью. Особенно популярна эта теория была среди местных полли.

— Есть такое, — буркнул Муан, — Говорят, угольщиком становится тот, кто нарушал табу. Только, если хотите знать, очень уж эта кара жестокая.

— Насколько мне известно, королевские медики выявили возбудителя этой болезни, — продолжил мистер Беллигейл, — Но вот принцип его передачи до сегодняшнего