и ничего не нашли. Генерал Артамонов не обрадовался этому известию. Поимка Воротынцева позволила бы ответить на много вопросов, которые касались прежде всего Великоруссии и происходивших там событий, связанных с принятием закона о едином цифровом распределителе. Все с интересом выслушали рассказ Алин, который касался медальона, который она теперь сняла с шеи и положила перед собравшимися.

– Неужели – прошептал Артамонов – такая маленькая вещь и столько вокруг неё. Что же спрятано в ней такого?

– Боюсь это мы можем узнать, только добравшись до Директории – сказал Флориан, рассматривая медальон.

– Невозможно – прервал его Артамонов – всё равно, что сунуть голову в пасть крокодила.

– Другого пути нет – пожал плечами Флориан – если рассказ о медальоне правдив, то только Анна может его открыть.

– Я боюсь, что мы не можем полагаться на один лишь рассказ – сказал Артамонов – не забывайте, что Директория – это другое государство и в отличие от этой операции, у нас не будет никаких легальных оснований там появится. К тому же вы уверены, что по возвращении найдете то, что оставили?

Вопрос философским не был. Флориан по-прежнему не мог ни коим образом связаться с Кристиной, а это значит, что дом Анны они покинули и скорее всего в бегах. Кроме того, из Ольвии доходили тревожные вести об ужесточении противоэпидемиологического контроля. На практике это означало ужесточение режима в городе в целом. Штильхарт мог догадаться из-за кого. Оставалось надеется, что каким-то образом они сумели разыскать Александра Верховского, если и он, конечно, был жив. Безусловно они одержали победу, но её ценность для общей истории была в тумане.

– Всё получилось бы намного более быстрее, если бы вы не вставляли палки в колеса, генерал – посетовал вслух Флориан – Воротынцев обвел вас вокруг пальца. Вы ведь знали, что Воротынцев потомок комиссара Лакциса, который руководил штурмом Крыма и так же вы знали, что Воротынцев и Урусова некоторое время были любовниками, до известных событий в Понти́йской Республике, ведь Воротынцев был советником начальника ГУР Соколовского около года. В нашем деле каждая мелочь имеет значение.

– Ты хочешь сказать, что Анастасия уже тогда… – нашлась Наташа.

Флориан мотнул головой.

– Сомневаюсь – сказал он – но Воротынцев хорошо умеет очаровывать. Вероятно, чем-то он и Анастасию пленил. Заставил вспомнить старые чувства. А вы генерал, вместо того чтобы раскручивать историю аккуратно, решили сыграть на живца и спровоцировали Наташу заняться этим дурацким фильмом. Точнее вас Воротынцев в этом убедил, да?

– Да – нехотя ответил Артамонов – но я не успел влезть во все подробности. Я понимал, что нити могут идти на самый верх, но ухватиться за что-то конкретное, мне не хватало информации, вот почему я решил форсировать события.

– Так и у Наташи не было за что ухватиться – возразил Штильхарт – она критиковала закон о Цифровом распределителе ещё до истории с фильмом, но вы не уделили этому внимания. Это Наташа вышла и на «собирателя» и растревожила Школьникова. Это Наташа заставила людей Организации ввести чрезвычайное положение раньше, чем оно, очевидно, было задумано. А вы генерал, сами того не желая сыграли роль болвана в преферансе. Вы полностью угодили в ловушку так мастерски расставленную Воротынцевым.

Артамонов недовольно нахмурился.

– Я ещё раз говорю, что не успел влезть во все тонкости – сказал он.

– Да нет, генерал – покачал головой Флориан – вы осторожничали. Осторожничали с самого начала. Потому что при любой вашей ошибке… ваше положение, ваша генеральская карьера могли бы затрещать, вот вы и захотели выиграть не рискуя. Получиться у Наташи раскрутить фильм и связи с Секуритатой – отлично. Не получится… Ну и ладно. Подумаешь какой-то там исторический пасквиль. Не смертельно же. Зато отвечала бы за всё одна Наталья, лично. Своим мандатом.

Артамонов мрачно усмехнулся.

– Вы слишком молоды и горячи, господин Штильхарт – сказал он – и думаете о персональной безопасности интересующей особы, а мне приходится думать о безопасности государства и каждый шаг я должен взвешивать и обдумывать. Любое мое действие в этом направлении было бы нарушением закона. Хотя в чём-то вы правы. Я не почувствовал подставу и неверно оценил угрозу. Могу только принести Наталье Владимировне свои извинения. Это была моя ошибка.

Наташа кивнула.

– Ошибки совершают все – сказала девушка – я тоже была во многом неосмотрительна. В конце концов нас всех по-своему использовали, чтобы заполучить медальон. И победа ушла у них практически из-под носа. Счастливый случай избавил нас от горькой участи. Поэтому, давайте не будем корить друг друга за ошибки прошлого. Мы здесь, чтобы остановить вирус. И если мне надо будет для этого проникнуть в Директорию, я туда отправляюсь.

Артамонов задумчиво сцепил пальцы в узел.

– Возвращение в Директорию не увеселительная прогулка – упорствовал генерал – это милитаризованное и устрашающее государство. Там не найти сторонников или поддержки. Армия и Секуритата целиком на стороне режима, жители запуганы. Что если вас постигнет не удача и Организация получит медальон? Тогда все наши надежды рухнут. Уверен, что должен быть другой способ открыть медальон.

– Именно так и будет думать Враг – возразила Наталья – он будет считать, что мы непременно попытаемся открыть его. Ему и в голову не придет, что мы полетим в Директорию. Вы правы способов много и вот об этом Враг будет думать меньше всего.

– К тому же мы не знаем, как точно открывается медальон – кивнул Флориан – на подбор необходимого способа могут уйти месяцы, а у нас нет на это времени.

– Выходит у нас выбора нет – невесело улыбнулся Артамонов – но если мы сделаем этот шаг, то только от полного отчаяния.

– Скорее от безумной надежды – заметила Наташа – она рождается из отчаяния и только ей движим человек борющийся за счастье ближнего своего. Всегда всё не то, чем кажется и подчас самое фантастичное оказывается самым реальным.

Молчавшая до этого Алин замахала руками.

– Можете не продолжать, госпожа депутат – громко произнесла пилот – мне всё понятно. Медальон принадлежит мне, мне его и нести, как Фродо Беггинс нес кольцо на Роковую гору, а я-то уж размечталась о тихой жизни дома, вдали от суеты.

– Ну раз ты сама вызвалась… – засмеялся Флориан – тогда уж скажи, будущий вождь индейских племен, как нам добраться до Директории? Твои предложения.

Алин пожала плечами.

– Мое предложение – почесала переносицу девушка – туда не добираться вообще. Это очередное самоубийство. Но если очень нужно… Я бы рекомендовала самолет-невидимку. Если создать волновые помехи, то