Испытывая жажду, команчи убивали бизона и пили его кровь. Такой же способ практиковали и на Северных равнинах. Один траппер вспоминал: «Мы… сильно страдали от жажды… и застрелили бизона. Мы выпили у него много крови, которая, как я помню, по вкусу напоминала молоко». Если бизонов не было, команчи убивали лошадь и пили ее кровь. Вислиценус описал еще один способ утолить жажду в отсутствии воды. Индейцы убивали кормящую самку бизона, вскрывали ей вымя и пили молоко. По его словам, добытое таким образом молоко было «освежающим и вкусным». Этим же способом пользовались и команчи, считая такое молоко деликатесом.

Пересечение водных преград

По пути воинам приходилось пересекать всевозможные ручьи и реки. Кэтлин писал, что североамериканские индейцы были великолепными пловцами. «Метод плавания манданов и большинства других племен совершенно отличается от того, который известен в тех уголках цивилизованного мира, которые я имел удовольствие посетить. Индеец, вместо того чтобы одновременно раздвигать руки под подбородком, делая горизонтальные движения вовне… бросает свое тело то на левую, то на правую сторону, полностью поднимает руку над водой и забрасывает ее далеко впереди себя, тогда как весь вес тела и сила гребка ложится на руку, которая проходит под водой под ним назад, толкая тело вперед, подобно веслу». По мнению Кэтлина, такой способ позволял индейцу дольше сохранять силу и спокойное дыхание. Пересекая реку с лошадьми, воины кроу всегда плавали, прикрываясь лошадью от течения, обнимая ее за шею держащей поводья рукой, а свободной помогая животному плыть.

Наиболее сложно было пересекать реки в холодное время. Если реку покрывал лед, задача упрощалась. Воины шайенов, сиу, арапахов и кроу разбрасывали перед лошадьми дерн, чтобы их неподкованные копыта не скользили и животным было легче идти. Если же лед уже сошел, но еще плавал в воде, индейцы, несмотря на лютый холод, все равно пускались вплавь. Странный Волк из племени черноногих вспоминал, как предводитель послал разведчиков через широкую реку в холодную погоду: «Два война сняли одежды, обернули вокруг голов леггины и рубахи, чтобы надеть их сухими на другом берегу».

Военный отряд на отдыхе. Художник Ч. Рассел

Один кроу надолго запомнил свои ощущения, когда воины его отряда были вынуждены пересекать реку вплавь в морозную погоду: «Мы так промерзли, что едва не умерли». Сиу Белый Бык рассказывал, как однажды отряд, участником которого он был, переправился через реку в холод. Он вызвался плыть первым, разделся до набедренной повязки и укрепил на голове одежду, мокасины и принадлежности для разведения костра. Затем вскочил на лошадь и вынудил ее войти в воду. Животное фыркало, упиралось, но в итоге поплыло к другому берегу. Белый Бык вцепился левой рукой в гриву, поводья взял в зубы, а правой начал грести, помогая лошади. Это было долгое плавание в быстром потоке. Лошадь и человек промерзли до костей. Белый Бык страшно страдал от холода. Он соскочил с лошади и тут же упал, снова попытался встать, но не смог. Воин сгибал и разгибал конечности, разминал их до тех пор, пока не смог встать. Надев мокасины, он стал пританцовывать, бегать взад-вперед, после чего бросился к находившемуся неподалеку лесу. Там он собрал хворост и замерзающими руками при помощи пороха с трудом развел костер. Согревшись у огня, Белый Бык поспешил к берегу и крикнул товарищам: «Можете переплывать. Вода очень холодная. Она заморозит вас, особенно гениталии. Затяните их набедренной повязкой, чтобы было потеплее». Его друзья соорудили небольшой плот, на который водрузили оружие, одежду и седла, после чего вошли в воду. Трое воинов плыли рядом с плотом, держа в зубах концы привязанных к нему арканов. Другие трое подталкивали плот сзади, а четвертый плыл верхом последним, следя за лошадьми. Было очень холодно, но им удалось добраться до другого берега без приключений. Белый Бык, по его словам, едва не умер от смеха, наблюдая за ужимками полузамерзших друзей, когда они выползали из ледяной воды. Высохнув и согревшись у костра, воины оделись и продолжили путь.

Воины могли изготовить бычью лодку, представлявшую собой овальный каркас, на который натягивали бизонью шкуру. В нее складывали пожитки и плыли рядом. Как уже отмечалось выше, для вещей и оружия часто сооружали маленькие плоты. Команчи, чтобы не замочить стрелы, иногда выстреливали их из лука на другой берег, прежде чем пересечь реку вместе с лошадьми. Один черноногий так описывал процесс переправы: «Мы взяли несколько шестов, связали их и натянули сверху сыромятную кожу. На получившийся плот мы положили одежду и оружие. Затем четверо воинов привязали к плоту веревки и, зажав их в зубах, поплыли на другой берег». Если времени не было, вещи связывались в тюки. Джеймс Томас стал свидетелем переправы военного отряда кроу через реку: «Их манера пересечения рек весьма необычна и напомнила мне скитающиеся орды татар. Они разделись догола, и каждые десять воинов совместно водрузили свои пожитки, одеяла, седла и оружие на палаточные покрышки из бизоньих шкур, связали в огромные тюки и, побросав их в воду, последовали за ними сами. Одни воины плыли рядом с тюками, другие на лошадях или держа их за хвосты. Перебравшись на другой берег… они оделись, вскочили на лошадей и шеренгой по двое быстро скрылись из виду».

Индейцы некоторых племен перед пересечением рек исполняли церемониальные песни и делали небольшие пожертвования Водяным Существам и духам. Воины осейджей, приблизившись к опасному потоку, пели специальные песни, в которых просили Ваконду (Великого Духа) позволить им пересечь реку и не пострадать. В них же обращались к определенным представителям животного мира, вопрошая о силе и храбрости, поскольку Ваконда дал им силы для успешного преодоления злых вод, которых лишен человек. К ним относились бобр, выдра, черепаха. Кроме того, в песнях взывали к животным, известным храбростью и умением великолепно плавать, – медведю, пуме и волку.

Поведение в лютый мороз

Несмотря на привычность к погодным невзгодам, бывало, что во время зимних походов воины отмораживали уши, пальцы рук или ног. Кроу рассказывали о воинах, которые угнали лошадей пиеганов, но попали в страшный буран и все замерзли насмерть. Путешествовать по равнинам в зимнее время было гораздо труднее, чем по лесу. Там сложно найти укрытие, а во время метелей не видно не только солнца, луны или звезд, но и ничего вообще в нескольких метрах от себя. Порой метели продолжались несколько дней. Дениг писал, что на Северных равнинах бушуют такие снежные бураны, что оказавшиеся на голой равнине люди погибают. У воинов оставалось две альтернативы – двигаться дальше, в надежде сохранить тепло и набрести на лес, или лечь, позволяя снегу завалить себя, и оставаться в этой временной могиле до тех пор, пока погода не улучшится и можно будет определить направление по солнцу или звездам. Этими способами пользовались как индейцы, так и белые торговцы и охотники. «Иногда им везло, иногда нет», – писал Дениг.

Красивый Щит, шаманка кроу, вспоминала в начале XX века: «В те дни наши люди были крепкими. А сегодня, стоит им слегка промокнуть, они разводят огонь и сушатся. В прежние дни, когда я была молодой, если человек зимой проваливался в ледяную воду, он выбирался на берег, скидывал мокрую одежду и катался по снегу, растирая им тело, пока не согревался. Затем, выжав одежду, он надевал ее на себя и забывал о том, что вымок. А охотники на бизонов растирали руки снегом и песком, чтобы их пальцы могли держать лук и натягивать тетиву. Сегодня наши люди надевают рукавицы и слишком много одежды. Мы стали мягкими, как глина».