– Лев, – повторил Кастил. – Мне нравится. Логично, что у Льва такая неистовая дочь.

Я улыбнулась и поняла, что Кастил это увидел, потому что прижал губы к уголку моего рта. Словно сказал этим спасибо.

Его рука сжала меня.

– Вернемся к тому, что ты, похоже, пришлась по душе богам. Никтос благословил нас. И если прошлой ночью вышла Эйос, а это могла быть только она, то она проснулась, чтобы спасти тебя.

В его голосе прозвучало благоговение.

– Я повторю это, принцесса. Богиня проснулась после многих столетий сна, чтобы защитить тебя. Насколько мне известно, такого еще никогда не было.

У меня участился пульс.

– Тогда почему это случилось сейчас? Почему они вышли ради меня?

Как только у меня вырвался этот вопрос, я вспомнила слова герцогини Тирман. «Ты Избранная». Ложь. Герцогиня Тирман всегда лгала.

– Я хочу сказать, что во мне нет ничего особенного.

– Не соглашусь с тем, что в тебе нет ничего особенного. Ты особенная для меня, для королевств Атлантии и Солиса. Вместе мы можем менять настоящее и будущее. Это не единственная причина, почему ты особенная, но это могло привлечь к тебе внимание спящих богов.

Он взял мою левую руку. Наши ладони с отпечатками соединились, и я ощутила странный разряд энергии.

– Боги тебе благоволят. И в любом случае это хорошая новость, Поппи.

Я переплела его пальцы со своими.

– Если боги приняли меня, то как могут не принять твои родители? Или твой… – Я запнулась. – Или наш народ?

– Вот именно.

Он поцеловал меня в щеку.

И впервые за все время во мне вспыхнула надежда. Настоящая надежда на то, что вполне возможно завоевать одобрение его родителей и народа. Что они встанут рядом с нами, когда мы вернемся в Солис, чтобы освободить его брата и вернуть территории. Что будут стоять рядом с нами и потом, когда мы вернемся. И если однажды я стану больше, чем принцессой…

Легкость и тепло окончательно прогнали холод.

Мы наконец догнали Киерана, а вскоре пронизанные солнцем деревья с золотой листвой сменились пышной зеленью. Я поняла, что мы перевалили горы и подошли к настоящей границе королевства Атлантии.

* * *

Золотая Скала оказалась такой, как я ожидала. Огромный круглый булыжник, мерцающий золотом в солнечных лучах.

Джаспер и еще две группы уже были там. Увидев нас, Квентин замахал рукой.

– Рад тебя видеть, – сказал Эмиль, стоявший рядом со своей лошадью. – И тебя.

Последние слова были обращены ко мне. Я вспомнила ревность Кастила и сдержала улыбку.

– А меня? – поинтересовался Киеран, спешиваясь.

– Мне солгать и сказать, что я в восторге? – отозвался Эмиль с легкой усмешкой.

– Тогда я решил бы, что не зря прожил жизнь, Эмиль.

– Нейлл с Делано еще не прибыли? – спросил Кастил. Он спрыгнул с коня и потянулся ко мне. – Я думал, они всех нас опередят.

– Они еще не приехали, – ответил Джаспер. Он стоял, прислонившись к скале, и вид у него был усталый. – Я думал, это вы нас опередите.

– Да?

Джаспер кивнул и тыльной стороной ладони прикрыл зевок.

– Не могу дождаться, когда вернусь в свою кровать, – сказал он со вздохом.

Я начала расстегивать пуговицы плаща.

– Ну ладно, надеюсь, у вас всех ночь прошла без приключений, – добавил Джаспер.

– У нас не было ничего интересного, – ответил Кастил, поймав мой взгляд.

Отодвинув мои руки, он стал сам возиться с крохотным пуговицами. Во мне поднялась благодарность – не за то, что он расстегивает мой плащ, а потому что не упомянул о событиях прошлой ночи.

– А у вас? – спросил Кастил.

– Странные сны, – проговорил Джаспер, глядя на нас – на меня.

– Как будто это все. – Эмиль закатал рукава туники. – Уверен, вы прошлой ночью почувствовали это – вся гора тряслась.

Кастил кивнул, но не стал развивать тему. Я почувствовала, что на нас сосредоточилось внимание Джаспера – и всех присутствующих вольвенов.

Кастил сложил мой плащ и сунул в седельную сумку. Прибыла остальная часть группы. Все выглядели невыспавшимися. Когда мы наконец продолжили путь, странно было видеть Беккета в человеческом облике, да еще таким подавленным.

Поросшие травой участки сменились холмами с роскошной яркой зеленью, и очень скоро мне захотелось переодеться в безрукавку.

Я вытерла пот со лба.

– Тут всегда так тепло? Если что, я не жалуюсь.

– Здесь, около моря, тепло, – ответил Кастил. Я огляделась, ища водоем, о котором идет речь. – Но в глубине суши, вблизи гор Никтоса, смена времен года лучше выражена, и там холоднее.

Я хотела спросить, где же море, но тут увидела их.

Изящные, блестящие белые колонны из камня так высоко возносились в небо, что если бы там были облака, колонны простерлись бы выше их. У меня захватило дух.

– Столпы Атлантии? – прошептала я.

– Да, – тихо сказал Кастил мне на ухо.

Мы подъехали ближе, и меня охватило изумление, пересилившее любопытство. Я увидела на колоннах бороздки с письменами на незнакомом языке. Столпы были не просто указателями или местом упокоения Теона и Лейлы. Они соединялись со стеной из такого же камня – похоже, известняка и мрамора. Стена так же высока, как и любой Вал, и тянулась сколько хватало глаз. Мы взобрались на холм, и я увидела, что между двух колонн нас заметили и поджидают. По моей коже побежали мурашки, а в крови словно загудел давно позабытый гимн.

Кастил коснулся моей шеи – сначала подбородком, а потом губами.

– Добро пожаловать домой, принцесса.

Домой.

Вот что имел в виду голос прошлой ночью? Что это мой настоящий дом?

Я хотела этого сильнее, чем сама сознавала.

Мы миновали Столпы. С колотящимся сердцем я впитывала пейзаж, раскинувшийся перед моими неверящими глазами.

В первую очередь я заметила людей вдоль стен, сразу за Столпами. Как я могла их не увидеть? Их сотни, все в черных штанах и туниках без рукавов. На боках у них висели мечи с золотыми рукоятками. На спинах – арбалеты вроде того, что был сломан в битве с кланом Мертвых Костей. Увидев и узнав Кастила, воины начали кланяться – один за другим, словно пробежавшая волна, но мое внимание привлекли те, что стояли на краю стен.

Женщины.

Это Хранительницы. Одна за другой они преклонили колено и прижали кулаки к сердцу.

Я знаю, что вытаращила глаза. Знаю, что глазею на них, но они тоже глазеют на нас – мужчины внизу и женщины наверху. Я вдруг пожалела, что сняла плащ, хотя здесь очень тепло. Или что у меня волосы не распущены. Может, тогда я бы не чувствовала себя слишком открытой, и мои шрамы не были бы на виду у этих чужаков.