татары»[2020]. Здесь же рассказывается о том, что перед приходом врага осажденные сожгли находящиеся вне укреплений дворы, чтобы «воинским людем к городу пристанища не было». Защитники Терков неоднократно делали вылазки. В ходе одной из них в плен к крымским татарам попал племянник челобитчика, что и стало причиной составления челобитной. Поскольку в нападении участвовали черкесы, можно предполагать, что упомянутый в документе не имевший титула сын крымского хана — это живший в Кабарде.

К сожалению, в упомянутых документах не указано точное время осады. Оно восстанавливается по косвенным упоминаниям в источниках. В середине апреля 1689 г. п ушки и пушечные припасы выдавались для отряда из 550 астраханских, казанских и московских стрельцов разных приказов, направляемых под Терки «для поиску крымских воинских людей»[2021].

Очевидно, что в это время в Астрахани о происходящем вокруг Терков получали лишь отрывочные сведения. Недостаток информации пытались компенсировать данными разведки. Так, в начале апреля астраханские власти выдавали с Зеленного двора полковую пищаль с припасами астраханцу Денису Сербину, посылаемому по указу боярина и воеводы Алексея Петровича Салтыкова на море с семью стрельцами и десятью юртовскими татарами «для проведывания воровских воинских людей»[2022]. Эти данные также подтверждают, что война была перенесена на море и сообщение с Терками оказалось затруднено.

Другие сообщения касаются финального эпизода обороны Терков. 1 мая 1689 г. табунные головы Ишей и Танай Кашкарины были посланы из Астрахани проведывать, отошли ли воровские люди от Терского города или нет. 9 мая Кашкарины вернулись обратно и сообщили, что люди тарковского шамхала Будая, эндиреевского владетеля Муртазалея (сменившего Чепалова) и иных горских владетелей, а также и «воровские казаки раскольщики», видя «свое безмочество» и государевых ратных людей «крепкое сидение», а также услышав о приближающейся подмоге, «от Терского города побежали». Информация была получена Кашкариными от «степных татар» Аюки, которые узнали об этом от осаждавших город горцев. После неудачи под Терками последние отправились «для воровства» на Волгу. 12 мая служилые люди из Терского города сами подтвердили, что нападавшие прекратили осаду города и ушли[2023]. Стрельцы, которых в апреле посылали на помощь Теркам, вернулись в Астрахань к концу мая[2024]. Им пришлось поучаствовать в военных действиях. Об этом мы узнаем из документов о награждении раненых в бою под Терками с «крымскими воинскими людьми» и «казаками раскольщиками»[2025]. Таким образом, время осады приходится на апрель 1689 г.

О тяжелом положении Терков говорит тот факт, что из города пришлось перевести в Астрахань «аманатов» горских князей. В их числе были сын Будая Алибек-мурза (Халимбек) и «большой Кабарды Мусоста-мурзы внук» Девлет-Гирей (Кирей). Они оставались в Астрахани еще в августе 1689 г.[2026] Позднее их вернули на Терек.

С осадой Терков совпало появление людей шамхала Будая в Поволжье. Возможно, что, расширяя зону боевых действий, он пытался как-то координировать свои действия с крымскими татарами. В середине апреля 1689 г. порох и свинец понадобился для 100 казанских стрельцов, посылаемых «за Волгу на караул» для «обережи от прихода крымских воинских людей»[2027]. А 21 апреля 1689 г. произошел бой между отправленными «по вестям» на нагорную сторону Волги астраханскими стрельцами, юртовскими мурзами, табунными головами, татарскими сотниками с одной стороны и «шевкаловыми воровскими людьми» с другой стороны. В ходе столкновения в плен взяли 7 человек «крымских и шекваловых» языков, которые потом были посланы в Москву[2028].

Кумыкские правители стремились увеличить число старообрядцев, находившихся под их контролем. Уже в начале лета 1689 г. старообрядцы приходили из владений Будая на Дон в поисках новых сторонников вместе с черкесами[2029]. Черкесов возглавлял князь «Шиполов», которого можно идентифицировать с Чепаловым (это наиболее позднее по времени упоминание данного политического деятеля)[2030]. На следующем этапе военных действий в регионе старообрядцы стали одной из сил, определявших военно-политическую обстановку.

1690–1691 гг.

После неудачной осады Терского города в боях наметилось затишье (как потом оказалось, временное). Для переговоров к шамхалу Будаю в начале 1690 г. приезжал стольник Яков Миронович Ворыпаев[2031]. Документов его миссии найти не удалось. Тем не менее о ее результатах можно судить по переводу одного из более поздних писем Будая в Москву. Шамхал охарактеризовал переговоры с Ворыпаевым следующим образом: «А в прошлом году весною в девятом месяце приехал к нам стольник честной и учинил с нами договор и шерть. Триста горские князья шертовали (так в тексте. — Авт.). И он обещал и обнадежил вашим великих государей жалованьем, кафтанами, и что изстари не дано, мне на дватцать лет вашего великих государей жалованья корму выдать. И что прежнему Алдарь-шевкалу вашего великих государей жалованья и милости было, то и мне против того же обещал и обнадежил. И на том нам давал веру и многих людей вновь в подданство привел к вам великим государем и в холопство. И про здешних казаков вам великим государем хотел доносить: есть ли вы, великие государи, укажете им дать своего великих государей жалованья корму, и жить бы им здесь. А есть ли вины их простить и обнадежить их своею государскою милостию и обрадовать их, укажет по-прежнему призывать в домы их. И все сие дело совершено будет. И мы ему обещали, что на всякой вашей великих государей службе быть готовы. И на том шертвовали. И посла нашего с собою взял к вам, великим государем. И как к вам, великим государем, тот наш посол пришол, и некоторой терской человек сказал неправду, будто казаки сами к вам великим государем идут и меня шавкала, поимав, вести хотят. И по тем ево ложным словам вам, великим государем, доносили. И вы, великие государи, тот договор, которой учинил стольник, указали отставить. И отпустить нашего посла ни с чем. Вашего великих государей жалованья корму и платья ничего к нам нет. Все переменилось, поверя таким недобрым людем и ложным словам. Всегда междо юртов совершенные дела портят такие недобрые люди. И чинятца от того недружбы, хотя и так ложно вам великим государем доносили. А мы ныне на том стоим слове и на шерти своей»[2032].

Как видим, желания шамхала были просты и бесхитростны — он настойчиво добивался государева жалования, обещая за это и верную службу, и решение проблем с казаками-старообрядцами. Для последних предлагалось два варианта: прощение со стороны московских властей и возвращение на Дон или же оставление их на государевой службе непосредственно на том месте, где они обосновались.

Очевидно также, что Воропаев пошел навстречу желаниям шамхала, однако позднее у русского правительства