появилась надежда, что со старообрядцами можно договориться, минуя Будая. Кто был тем «терским человеком», который подал московским властям надежду на примирение со старообрядцами, мы не знаем. Однако очевидно, что к его словам отнеслись очень серьезно. На протяжении 1690 и начала 1691 гг. правительство настойчиво посылало переговорщиков к старообрядцам. Первая посылка была направлена из Астрахани через Терки. К казакам приехал дворянин Лев Юрьевич Щукин. Его миссия завершилась трагически — казаки убили посланца[2033]. В документах Астраханской приказной избы сохранилось дело о выдаче 22 ноября 1690 г. денежного жалованья «на подъем» посылаемому к старообрядцам подьячему Астраханской приказной палаты Афанасию Судакову[2034]. К сожалению, материалы дела не позволяют понять, была ли это отдельная посылка или же Судаков ехал вместе со Щукиным. Последний вариант кажется более вероятным.

Вторая миссия была инициирована несколько раньше, но добралась к старообрядцам на р. Аграхань уже после того, как там побывал Щукин. 22 сентября 1690 г. «по отписке» терского воеводы Ивана Андреевича Языкова послана государева грамота к находившимся во владениях шамхала атаманам казаков Герасиму Куприянову и Петру Мурзенку с призывом вернуться на Дон[2035]. Грамоту было указано доставить донским казакам. Те, повинуясь государеву указу, направили к своим бывшим товарищам посланцев во главе с Афанасием Роскащиком. Эта поездка также кончилась трагедией. Донцов «побили дрючьем до смерти и, ругаясь над мертвыми их телами, побрасали в воду». Двоих казаков отпустили с требованием больше таких писем не слать: «Нам де и тут на реке Аграхани жить не тесно, к нам де милость кажут басурманы»[2036]. Жестокая расправа с переговорщиками не была случайностью. Среди старообрядцев имелись желающие вернуться на Дон. За то, чтобы принять царское прощение, выступал Мурзенок. Это едва не стоило ему жизни. Спасая свою жизнь, атаман бежал в Тарки к шамхалу, принял ислам и даже женился, хотя на Дону оставалась его прежняя семья[2037]. Расправляясь с переговорщиками, вожди движения отрезали для своих соратников возможность примирения и возвращения на Дон.

Еще до того, как стало известно о неудаче первых миссий, из Москвы к казакам на Аграхань и Куму направили дворянина Ивана Дмитриева сына Басова «с обнадеживанием»[2038]. Это хронологически наиболее поздний документ, упоминающий о поселении старообрядцев на Куме. К 1691 г. бежавшие с Дона старообрядцы уже осели на Аграхани. К счастью для Басова, он приехал во владения Войска Донского только 15 марта 1691 г. Донцы, получив к этому времени с Аграхани печальные сведения о своих товарищах, задержали царского посланника в Черкасске до получения новых инструкций[2039]. В итоге поездка Басова не только сместилась по времени, но и изменила своего адресата: царского посланца в конце мая — начале июня 1691 г. принимал сам Будай. Позиция шамхала оставалась прежней. Он обещал решить проблемы со старообрядцами, русскими пленниками и набегами после выплаты ему государева жалованья[2040]. Следует добавить, что переговоры Басова шли на фоне продолжающихся боев.

Уже в конце 1689 г. старообрядцы вели подготовку к войне на Каспийском море в следующем сезоне боевых действий. Об этом мы знаем благодаря тому, что 10 января 1690 г. донской казак Василий Зацной получил награду за «проведывание» о раскольниках на Тереке. Зацной сообщил, что «воры» делают суда и хотят идти на государевы рыбные учуги[2041]. Суда участвовали в боевых действиях 1690 г. Сведения об этом находим в документе следующего, 1691 г. К весне этого года относится челобитная о денежном жалованье сотнику казанских стрельцов Степану Ежову. Его в «прошлом» 1690 г. посылали «на море» против «воровских» казаков. Однако из-за штормов Ежову не удалось вернуться в Астрахань. Он зимовал «за морем»[2042]. В начале 1690 г. донские казаки сообщали также о том, что находящийся в Кабарде крымский султан (очевидно, речь идет о Шахбаз-Гирее) собирается вместе со старообрядцами идти к Азову и, взяв оттуда людей, совершить поход под Черкасск и на верховые казачьи городки[2043]. Этими случайными сведениями ограничиваются извест ные данные о боях 1690 г.

Вероятнее всего, к весне 1691 г. относятся известия о том, что аграханские старообрядцы при поддержке подчиненных шамхалу черкесов и кумыков пришли в Азов, а оттуда отправились на Дон под верховые казачьи городки. Они доставили от шамхала прелестное письмо с призывом к донским казакам переходить к нему на службу. Правитель Тарков обещал, что донцы у него на службе будут ходить в золоте, поскольку мимо его владений ходят бусы персидских и русских купцов со всякими товарами, которые можно громить. В итоге к шамхалу пошло человек «с тритцать и больше»[2044]. На Дону также ходили слухи, что начальные люди с Терков и татары из Астрахани приезжают к старообрядцам на Аграхань со всякими товарами. Среди привозимых товаров имеются порох и свинец[2045]. Эти слухи кажутся вполне вероятными, поскольку благодаря разбою на море в сезон 1690 г. у старообрядцев должно было собраться большое количество ценных товаров.

1691 г., пожалуй, стал для России на Северном Кавказе самым тяжелым. Как раз во время приезда Басова в Тарки шамхал в издевательской форме уведомил астраханского воеводу о продолжении боевых действий. Будай, в качестве «верного слуги» московских царей, отправил своего посыльного Токлулата в Астрахань с известием о том, что «воровские казаки» вышли на море[2046]. Впрочем, основной ущерб российским войскам нанесли не противники, а чума, которая весной «объявилась» на посадах Терков, а затем перекинулась в город. Из-за эпидемии Терки покинули служилые горцы. К началу июля 1691 г. положение крепости стало тяжелым. Город находился «в шатости» и «тесноте» от противника: «Бысурмане и воровские казаки мору не боятца потому, что у них у самих то же бывало. А в городе служилым людем чинитца упадок великой. И естли приход будет неприятельских людей, в которых числех, и в городе сидеть не с кем. Терской большой земляной город во многих местех худ и розвалился»[2047].

От непосредственного удара по городу Будая удерживала не только чума, но и нахождение в Терках аманатов, которых он требовал перевести в другое место. Об этом через княгиню Тауку Салтанбековну, чье кочевье стало для Терков связующим звеном с Астраханью, извещал воевода Терков И. А. Языков: «А Будай де шевкал присылал своего присыльного на Терек к нему, думному дворянину, говорить, чтоб сына ево из аманат с Терека переменил. И он де ему в том отказал, что без указу великих государей ему переменить невозможно. И присыльной де говорил, естъли де сын шевкалов умрет, и шевкал де станет за сына своего городу чинить