Цены в Каталонии контролировались НКТ, а в обмене между синдикатами деньги вообще не употреблялись. Благодаря существованию разветвленной сети синдикатов удалось организовать бартерный обмен между отраслями и между городом и деревней.

Достижением анархо–синдикалистов стало сведение к минимуму безработицы. Несмотря на обстановку экономического кризиса военного типа, рабочие не увольнялись, а снижался рабочий день (в текстильной отрасли — до трех дней в неделю). Борьбе с безработицей способствовал и отток людей на фронт. В августе 1937 г. в Каталонии было 81 048 безработных (29 720 полностью, 51 328 частично).

Благодаря революции, многие рабочие и крестьяне впервые смогли посетить театр и кино. Количество детей, обучавшихся в школах Барселоны, возросло с июля 1936 по июль 1937 г. с 34 431 до 116 846. Так закладывались основы культурного процесса, который даст результаты десятилетия спустя.

Коллективистский сектор в Испании представлял собой демократическую и социалистическую альтернативу как марксистско–ленинской модели социализма, так и фашизму.

Вольная и оптимистическая обстановка в тылу не соответствовала положению на фронте. Оправившись от первых неудач и вооружившись с помощью Италии и Германии, франкисты начали наступление на Мадрид. Их армия была лучше вооружена и организована. Современное оружие можно было получить только за границей. Но страны Запада, приверженные идее «умиротворения», объявили о политике «невмешательства» в гражданскую войну и отказались продавать оружие республиканцам. Они боялись распространения испанской революции на свои страны, не поддерживали нарушения права частной собственности во время захвата земли и предприятий, опасались столкновения с Германией в случае защиты законного республиканского правительства. Первоначально в международный комитет по невмешательству вступили также Германия, Италия и СССР. Но фашистские страны, на словах обещая прекратить поддержку антиреспубликанского режима Ф. Франко, на деле продолжали участвовать в войне. Тогда и СССР направил республиканцам оружие и военных советников. В Испанию прибывали добровольцы левых взглядов со всего мира, которые вступали в интернациональные бригады, сражавшиеся против франкистов. Правительство Ларго Кабальеро сумело в короткие сроки объединить усилия антифашистов и создать боеспособную армию. В ноябре 1936 г. ворвавшаяся в Мадрид армия Франко была остановлена.

В период правления Ларго Кабальеро военное строительство Республики основывалось на сочетании принципов милиционности на уровне подразделений и регулярности — на уровне управления частями. Милиционная самоорганизация бойцов иногда затрудняла управляемость, но добавляла энтузиазма и самоотверженности бойцам. Важно было найти правильный баланс с принципами регулярной армии, и при Ларго его искали. Это сочетание не уберегло Республику от поражения в Малаге в феврале 1937 г., но позволило отстоять Мадрид и одержать победу над итальянским «добровольческим» корпусом под Гвадалахарой в марте 1937 г.

Перелом в развитии Испанской революции произошел во время майских столкновений 1937 г. в Барселоне, когда произошел раскол широкого антифашистского фронта, и стало ясно — стратегия анархо–синдикалистов и левых социалистов (кабальеристов) трудно совместима с этатизмом коммунистов и умеренных социал–демократов (приетистов). Президент М. Асанья, враждебно относившийся к синдикалистскому эксперименту, поддержал приетистов и коммунистов.

Правительство широкой антифашистской коалиции сменилось более узким по составу правительством Народного фронта во главе с социалистом X. Негрином. Отсутствие лидеров крупнейших профсоюзных организаций в правительстве (сторонники Ларго Кабальеро продолжали сохранять свои руководящие позиции в ВСТ до осени) ослабляло координацию борьбы с франкизмом, но облегчало решение внутриполитических задач победившей группировки.

Правительство Негрина взяло курс на прекращение революционных преобразований. Социальная демократия сменилась авторитаризмом. Правда, это не помогло выиграть войну. Парализовав революцию, новое испанское руководство ослабило стимулы борьбы за победу. Создание авторитарного режима вызвало разочарование среди широких масс, деморализовало республиканцев. В 1937-1938 гг. война шла с переменным успехом, но в апреле 1938 г. территория Республики была расчленена надвое, а в феврале 1939 г. пала Каталония. По мере сворачивания социальных преобразований трудящиеся Испании теряли важные стимулы к защите Республики. 2 марта 1939 г. в Испанской республике начался мятеж против Негрина и коммунистов. Его инициатор С. Касадо и его сторонники надеялись договориться о капитуляции без репрессий. Франко не согласился с этим — его устраивала только безоговорочная капитуляция. Мятежники добились отъезда Негрина из страны, но сами оказались в тупике. Однако продолжать сопротивление в условиях такого раскола республиканцы уже не могли, тем более, что и так были деморализованы. Мятеж Касадо спровоцировал распад республиканского фронта. Крах Республики произошел тогда, когда до начала Второй мировой войны оставалось пять месяцев. 1 апреля Республика была уничтожена.

Демократическая альтернатива фашизму и коммунизму потерпела неудачу не только в Испании. В 1938 г. была фактически свернута и политика Народного фронта. Европа стремительно двигалась ко Второй мировой войне. Коминтерн не пережил ее и был распущен в 1943 г., чтобы не мешать укреплению Антигитлеровской коалиции. Но это не значит, что в Кремле были готовы отказаться от единства коммунистического движения и контроля за революционным процессом.

Авторитарный поворот в Центральной и Восточной Европе

Начавшийся в 1929 г. мировой экономический кризис оказал крайне негативное влияние не только на народное хозяйство, но и на политические институты всех стран Восточной Европы, включая индустриально развитую Чехословацкую республику. Во многом под влиянием кризиса и его последствий наметившийся в ряде стран региона поворот к авторитаризму стал почти всеобщей региональной тенденцией, не затронувшей лишь исчезнувшую с карты Европы уже в марте 1939 г. ЧСР, а также Финляндию в период до «зимней войны» 1939-1940 гг.

Наступление авторитаризма в значительной степени вызывалось внутренними причинами и прежде всего тем обстоятельством, что национальное самоопределение в сочетании с парламентской демократией не смогли автоматически разрешить социальные проблемы и удовлетворить обещания, привлекательные для широких масс населения. Политическим и военным элитам на пространстве от Прибалтики до Албании в 1930‑е годы показалось, что в условиях авторитарных диктатур, сложившихся при сохранении монархии или как мутация республиканского строя, будет легче сохранить независимость и одновременно укрепить властные структуры. Эта иллюзия развеялась уже в конце десятилетия, когда перед диктаторами Восточной Европы встал небогатый выбор между исчезновением их стран с карты Европы и уязвимым положением сателлита стран «оси» во Второй мировой войне. Именно тогда идея неповторимой и непоколебимой державности на почве национализма окончательно превратилась в мираж.

Устойчивость политических структур Чехословацкой республики в условиях кризиса, поразившего страну с 1930 г., оказалась значительно выше, чем крепость экономических институтов. Практическое отсутствие безработицы сменилось к 1933 г. более чем 900-тысячным отрядом потерявших работу, почти наполовину упало промышленное производство, продукция которого не находила сбыта, несмотря на авантюрные попытки отыскать новые рынки в Азии и даже в Латинской Америке. Выход из кризиса в экономике ЧСР обозначился только в 1936 г., но издержки политического плана были минимальны: речь шла лишь о некотором расширении полномочий