В Венгрии понтифика застал и путч в СССР. Девятнадцатого августа по советскому телевидению выступили члены только что образованного Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), которые объявили, что состояние здоровья Горбачева не позволяет ему далее выполнять обязанности президента. Советское телевидение отменило все передачи: между экстренными выпусками новостей крутили балет «Лебединое озеро». Мир ответил на все это настороженным молчанием, ожидая дальнейших событий, зато перепуганный Валенса велел подготовить поздравительное письмо лидеру заговорщиков Геннадию Янаеву. Он даже снесся с Ярузельским и Кищаком, испрашивая совета, как действовать дальше (сообщение об этом сразу же появилось в польской прессе). Двадцатого августа, помолившись в бельведерской часовне, президент собрал министров. Опасения были самые разные — от потока беженцев из СССР до попытки прорыва советских войск из Германии. Бальцерович, естественно, переживал за поставки нефти и газа из Западной Сибири. Пытались связаться с послом в Москве Станиславом Чосеком, но тот, старый партийный лис, предусмотрительно оказался на отдыхе в Крыму[1072].

Иоанн Павел II высказался о происходящем раньше всех остальных государственных мужей. Двадцатого августа во время мессы в честь святого Стефана на площади Героев в Будапеште понтифик заявил: «Надеюсь, что… усилия, предпринятые в последние годы, чтобы дать голос и достоинство всему обществу, не окажутся под угрозой. С благодарностью вспоминаю я встречи с президентом Горбачевым, когда он два раза нанес мне визит. В особенности я ценил в нем искреннее желание и то вдохновение, с которым он утверждал права человека и его достоинство, а также благо своей страны и международного сообщества. Начатый им процесс не должен прерваться»[1073].

Процесс не прервался, но плоды его пожал уже не Горбачев, а его соперник Борис Ельцин, которому достались все лавры победителя в противостоянии с путчистами. В ночь с 22 на 23 августа, после капитуляции ГКЧП, ликующая толпа снесла памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянской площади, а через два дня Горбачев сложил с себя полномочия главы партии. Началась агония союзной власти. Высшее руководство страны и армии (премьер-министр, вице-президент, министр обороны, председатель КГБ, спикер парламента, главком сухопутных войск и другие) было арестовано, министр внутренних дел покончил с собой. В ближайшие недели наложили на себя руки также заведующий Международным отделом ЦК, бывший начальник Генштаба и сразу два управделами ЦК КПСС (прежний и нынешний). Шестого ноября Ельцин запретил Компартию на территории РСФСР.

Республики одна за другой объявляли о выходе из СССР. Литва, Латвия и Эстония сделали это еще весной. Тут-то и настал звездный час министра Скубишевского. С осторожностью было покончено: уже 2 декабря — первой в мире! — Польша признала независимость Украины. Как это контрастировало с осторожным подходом Буша-старшего! Выросший в реалиях холодной войны с ее системой взаимного сдерживания, американский президент не был психологически готов к столь быстрым изменениям. Он не захотел признавать независимость Хорватии и Словении, противился и украинской самостийности. Еще 1 августа, выступая в Верховной раде, он предостерег украинцев от «самоубийственного национализма» (что понятно: никому на планете не улыбалось получить вместо одной ядерной державы две).

Но Советский Союз оказался колоссом на глиняных ногах, и даже поддержка из Вашингтона не спасла его. Крах наступил в течение нескольких месяцев. Шестого сентября Москва признала наконец независимость прибалтийских республик, а 8 декабря лидеры России, Украины и Белоруссии, не уведомив Горбачева, подписали в Беловежской пуще соглашение о преобразовании СССР в Содружество Независимых Государств (СНГ). Двадцать пятого декабря Горбачев ушел в отставку с поста президента Советского Союза.

* * *

Для Войтылы это тоже был переломный период, но совсем по другой причине. В отличие от соотечественников, он не спешил с признанием независимости советских республик (кроме прибалтийских). Его в это время занимало иное. Семнадцатого ноября 1991 года он наконец канонизировал Юзефа Калиновского. Поскольку Калиновский был родом из Вильно, на церемонию пригласили главу литовского парламента Витаутаса Ландсбергиса, лютеранина.

Такими словами закончил Иоанн Павел II проповедь в честь канонизации кармелита, прочитанную по-итальянски, польски и литовски. Три тысячи паломников из Литвы, Белоруссии и Польши грянули гимн Богородице — самый древний из сохранившихся: «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево, молений наших не презри в скорбех, но от бед избави нас, Едина чистая и благословенная».

Но даже в столь торжественный момент народы не могли договориться. Присутствовавшая на церемонии польская делегация во главе с Валенсой косо поглядывала на Ландсбергиса: возрождение Литовского государства возродило и довоенный взгляд на виленских поляков как на полонизированных литовцев, которых надо вернуть к культуре предков. Как следствие, при выдаче новых паспортов поляков обязали писать фамилии на литовский лад. В свою очередь поляки Виленщины еще в 1989 году попытались создать в ряде мест автономию, а в марте 1990 года при голосовании за независимость шесть из девяти польских депутатов Верховного совета республики воздержались[1075]. Ничего хорошего это не предвещало.

Тем временем Восточная Европа стремительно погружалась в омут вражды и ненависти. На волне крушения СССР начали распадаться и его республики. Шестого сентября генерал Джохар Дудаев разогнал местные органы управления в Грозном и объявил независимость Чечни. Двадцатого сентября начался 120-дневный обстрел Степанакерта — столицы Нагорного Карабаха, объявившего независимость от Азербайджана. В тот же день состоялись выборы в Верховный совет Абхазии, не признанные грузинским руководством, которое еще раньше вернулось к конституции 1918 года и отменило все автономии. Первого декабря независимость объявила Южная Осетия — другое национальное образование на территории Грузии. Одновременно проголосовали за независимость и жители Приднестровья — русскоязычного региона в составе Молдавии. Днем раньше ингуши провели референдум за отторжение у Северной Осетии Пригородного района. Двадцать второго декабря в многострадальной Грузии подняли мятеж противники президента Звиада Гамсахурдия: бои разгорелись в самом центре Тбилиси.