посеять политическую подозрительность, с одной стороны, и сектантскую рознь, с другой стороны, не должны мешать беспристрастным врачам, которые ставят своей целью научное развитие, делать все возможное для достижения согласия. Поэтому я с радостью принял приглашение принять участие в этом симпозиуме.

1061 По целому ряду причин, полагаю, для самих психотерапевтов было бы лучше, если бы они, ради защиты своих научных и профессиональных интересов, не объединялись в особую группу внутри психиатрического общества. Расхождение интересов слишком велико, чтобы прямое сотрудничество оказалось выгодным. В Германии отделение психотерапии от психиатрии также представлялось насущной необходимостью. Но если психотерапия хочет обрести независимость, ее представители должны, к лучшему или к худшему, собраться вместе за столом переговоров и отринуть, хотя бы временно, аутистические причуды и фантазии, как справедливо подчеркнул доктор Моргенталер.

1062 По моему скромному мнению, психотерапевтам пора осознать свою социальную ответственность. Идеи психотерапии достигли широкой публики; психотерапевтов ныне очень много – так много, что уже можно без преувеличения говорить о «профессии»; существует обильная литература, у которой имеются ярые поклонники; наконец психотерапия, первоначально предмет заботы медиков, вышла настолько далеко за свои первоначальные границы, что ее основоположник, то бишь Фрейд, сегодня воспринимает непрофессиональную терапию совсем иначе, нежели раньше. Психотерапевт прочно закрепился в обществе, так что социальной ответственности не избежать. Но последняя требует пристального внимания ввиду того неопровержимого факта, что практика психотерапии сегодня в значительной степени находится в руках «медицинских дилетантов». Прошу отметить, я говорю не о тех некомпетентных и безнравственных шарлатанах, о которых должен позаботиться закон, а о вполне достойных педагогах и психологах, предыдущая подготовка которых позволяет им оказывать воспитательное влияние. Поскольку прикладная психотерапия во многом воспитательна по своей сути, она вряд ли может удержаться от сотрудничества с педагогом, не обедняя себя. Любой практикующий врач охотно пользуется услугами помощников-дилетантов и даже в значительной мере зависит от них, а психотерапевт нуждается во вспомогательных методах, которые обязан преподать помощникам, не имеющим медицинского образования. Здесь достаточно упомянуть о физиотерапии и различных ее применениях, специальных методах обучения и т. д. По моему мнению, со стороны медицинских психотерапевтов совершенно неправильно избегать этих «естественных» коллег и называть их шарлатанами. С другой стороны, врач крайне заинтересован в том, чтобы не позволить разгуляться амбициозным устремлениям, свойственным многим педагогическим институциям и ряду философских факультетов; вместо этого надлежит постепенно ограничивать их вмешательство – в разумных пределах – путем мудрого сотрудничества. Но если он закроет глаза на саму правомерность существования психологических работников, то не только не устранит перечисленные затруднения своей страусиной политикой, но и откажет себе в столь необходимом в наши дни взгляде на многообразие направлений воспитательной терапии – более того, лишится важного условия работы, а именно возможности медицинского наблюдения. Международное медицинское общество психотерапевтов поступает правильно, признавая проблему практикующих психологов и технических помощников, ясно осознавая опасности бурного и неподвластного медицине психологического движения «дилетантов».

1063 В последнее время, как часто случалось на протяжении минувших двадцати лет, приходится слышать, что интерес человека с улицы к психологическим вопросам снижается и что, поскольку неврозы есть либо эндокринные расстройства, либо легкие формы психоза, всякая психотерапия, по сути, является излишней. Я хотел бы настоятельно предостеречь против такого суждения. Различные психологические направления могут выйти из моды, но психологические проблемы в целом гораздо глубже укоренились в обществе, чем осознается вне психотерапевтической профессии. В этом отношении психотерапевт сталкивается с социальной ответственностью, которая рано или поздно сделает более тесное общение с коллегами абсолютной необходимостью, совершенно независимо от экономических соображений, на которые обратил внимание доктор Моргенталер.

Обращение председателя к участникам 9-го конгресса Международного медицинского общества психотерапевтов, Копенгаген, 2–4 октября 1937 г.[666]

1064 Впервые наше общество собирается здесь, в Копенгагене, по дружескому приглашению скандинавских национальных секций. Наше решение провести съезд вне привычных рамок свидетельствует о международном характере движения. Общество давно ощущает потребность не только в преодолении географических и языковых барьеров, но, что еще важнее, в расширении границ медицинской психотерапии как науки. Психотерапевт в своей повседневной работе сосредотачивается на индивидуальном пациенте и на мельчайших деталях личной истории, но как ученому ему нужна точка зрения, расширяющая кругозор, – ради собственного развития и ради пациентов, которые в силу почти неохватного разнообразия требуют от него соответствующей широты понимания. Любая узкая приверженность искусственным ограничениям была бы катастрофой для нашей науки, будь то ограничения национальные, политические, языковые, религиозные или философские. Хотя каждый исследователь ограничен как личность и должен трудиться в собственных индивидуальных пределах, его самоограничение теряет всякий смысл, если нет живого контакта с многообразием других точек зрения. Итак, если за последние несколько лет нам удалось, несмотря на значительные внешние трудности, не только сохранить наше первоначальное общество, но и обеспечить его интернациональность благодаря национальным секциям – немецкой, голландской, датской, шведской, австрийской и швейцарской, – то мы, по крайней мере, заложили основы дальнейшего развития. Мы искренне хотели бы видеть наших французских и английских коллег в качестве будущих членов общества. В такое время, когда историческая необходимость заставляет пристально следить за развитием национальной индивидуальности, проблема международных отношений становится не менее насущной в качестве компенсации. Народы Европы образуют европейскую семью, которая, как и всякая семья, имеет особый дух. Как бы далеки друг от друга ни были политические цели, в конечном счете они опираются на общеевропейскую психику, с проявлениями которой должен быть знаком всякий практикующий психолог.

1065 Уверен, что все согласятся со мною в следующем: условия для деятельности международных организаций сегодня крайне неблагоприятные. Но это обстоятельство не должно служить нам помехой, не должно отвлекать от приложения усилий, сколь угодно слабых из-за тягот эпохи, к сохранению человеческих и психических связей европейской семьи, а также от перенесения на международную сцену всего того, что мы ежедневно стремимся внушать нашим пациентам. Под этим я подразумеваю прежде всего необходимость избегать главного зла – проецирования на ближних. Для всего на свете имеются, как мы слишком хорошо знаем, достаточные основания, и только скверный психолог окажется не в состоянии оценить значение этих оснований. Задача нашей науки состоит в том, чтобы понять и классифицировать все разновидности человеческого поведения. Столкнувшись с таким сбивающим с толка многообразием проявлений и точек зрения, психология способна развиваться далее только в том случае, если откажется от всякой поспешной приверженности догмам и доктринерским убеждениям и позволит каждому взгляду свободно выражать себя, если наличествуют убедительные факты, говорящие в его пользу. Наука лишена духа сектантства, устанавливающего истину раз и навсегда. Будучи наукой о психике, психология представляет собой совокупность всего того, что сама