которое олицетворяют, например, Шиллер и Майстер Экхарт. Я не обижаюсь, когда меня называют «тевтонским путаником», «мистиком», «моралистом» и т. д. Я горжусь своими субъективными предпосылками, ценю их швейцарский дух, благодарен своим предкам-богословам за то, что они привили мне христианское мировоззрение, а еще признаю наличие у себя «отцовского комплекса», не хочу и никогда не буду подчиняться никаким «отцам» (чем не «чудачество»?).

1027 Не следует ли поэтому утверждать, будто существует особая еврейская психология, допускающая предрассудки крови и народной истории? Не следует ли уточнить, в чем, собственно, заключаются своеобразные различия между преимущественно еврейским (иудейским) и преимущественно христианским мировоззрением? Неужели я единственный среди психологов обладаю специфическим органом познания с субъективным уклоном, тогда как еврей, по-видимому, оскорбляется до глубины души, если кто-то вслух называет его евреем? По всей видимости, он не готов признать, что его озарения суть плоды разгадки какого-то шифра или что его разум возник совсем недавно из безликого океана не-истории. Честно и открыто заявляю, что совершенно не могу понять, почему говорить о «еврейской» психологии – это преступление.

1028 Не будь у меня возможности – как полагает доктор Балли – обозначить хотя бы одно различие между двумя психологиями, это было бы равносильно тому, что я не смог бы провести правдоподобное различие между психологическими особенностями англичан и американцев – или французов и немцев. Я не придумал эти отличия; им посвящены бесчисленные книги, газетные статьи и шутки; они, как говорится, у всех на языке, и тот, кто не замечает психологическую разницу между французами и немцами, прибыл откуда-то из полной глуши и ничего не знает о нашем европейском сумасшедшем доме. Неужели мы и вправду должны верить, что племя, бродившее по просторам истории на протяжении нескольких тысячелетий («богоизбранный народ»), пришло к мысли о своей богоизбранности не под влиянием какой-то совершенно специфической психологической особенности? Если различий не существует, как мы вообще отличаем евреев от прочих?

1029 Психологические различия существуют между всеми народами и расами, даже между жителями Цюриха, Базеля и Берна. (Откуда иначе берутся все смешные шутки?) На самом деле различия существуют между семьями и между отдельными людьми. Вот почему я нападаю на любую «усредняющую» психологию, когда та начинает притязать на универсальную значимость, будь то, к примеру, фрейдовская или адлеровская школа. Любое уравнивание вызывает ненависть и злобу в тех, кого подавляют и недооценивают; оно препятствует широкому, общечеловеческому пониманию. Все ветви человечества соединяются в один ствол – безусловно, это верно, но что такое ствол без отдельных ветвей? К чему нелепая обидчивость, когда кто-либо смеет заговаривать о психологических различиях между евреями и христианами? Каждый ребенок знает, что различия существуют.

1030 По-видимому, принято считать, что моя цель, когда я затевал обсуждение этнологических различий, заключалась в том, чтобы предъявить публике свой пресловутый «антисемитизм». Похоже, никто не верит, что я – как и другие ученые – способен сказать что-то хорошее и полезное. Что ж, как бы то ни было, с учетом всей возможной критики, я никогда не посмел бы утверждать, что «десять колен прокляты, а всего два святы»[648]. Подобная точка зрения далека от христианской. Мои суждения всегда будут оставаться далекими от этого вопиющего противопоставления, в них не найдется ничего такого, что нельзя было бы обсудить вежливо.

1031 Я не высказываю оценочных суждений и не прячу какие-либо завуалированные мнения. Много лет я искал те неуловимые различия, о которых все знают, но на которые никто не может точно указать. Это одна из важнейших проблем психологии; наверное, именно поэтому подобные исследования считаются запретной областью, куда не следует вступать под страхом смерти. Многие люди обижаются, если им приписывают особую психологическую идиосинкразию, а при общении с партиями и народами нужно быть еще осторожнее. Вот почему любое исследование указанных различий необычайно затруднено: помимо выполнения своей работы, исследователь должен устраивать гротескные пляски, лавируя между сильно заряженными аффектами. Практикующему психологу надлежит усвоить эти психические особенности, поскольку из-за них возникает добрая половина недоразумений в нашем мире. Тот, кто сумеет определить природу этих неуловимых различий, действительно заглянет в сокровенные глубины человеческой души. Что касается меня, я не принадлежу к тем ученым, которые занимаются исключительно тем, что уже известно (вне сомнения, это чрезвычайно полезное занятие); я предпочитаю проникать в области, еще вполне девственные.

1032 Потому меня изрядно забавляет, когда мне приписывают роль тупицы, который не в состоянии разглядеть какие-либо различия между иудеями и христианами. Вопреки утверждениям Балли, эти различия, несомненно, существуют; точно так же вода уже существовала до того, как химики открыли формулу Н2О; увы, постичь различия нам пока не дано, ибо все гипотезы, что выдвигались до сих пор, совершенно неудовлетворительны. Правда, эти сугубо познавательные трудности отнюдь не означают, что различия как таковые отсутствуют. В ближайшей перспективе я намерен опубликовать несколько работ (конечно, смехотворно нелепых и спорных) на эту тему. Ни мне, ни кому-либо другому не удастся, разумеется, предложить какую-то окончательную теорию, но я буду доволен, если сумею вызвать заинтересованное обсуждение. Я хотел бы собрать все стороны за одним столом и наконец установить и признать нынешние разногласия. Очень часто такое обсуждение служит первым шагом к взаимопониманию. Хотел бы я сделать то же самое, кстати, и для враждебных братьев по обоим берегам Рейна[649]. Естественно, подобное невозможно предпринять, не навлекая на себя агрессии с обеих сторон.

1033 Подействует ли такое лекарство? Не могу сказать, но возможность поражения в благом начинании никогда меня не пугала.

1034 Послушайте, возразит моя публика, зачем поднимать «еврейский вопрос» именно сегодня, да еще в Германии? Прошу прощения, но я говорил об этом уже давно, в чем легко убедиться, если ознакомиться с литературой. Более того, я обратился к этой теме не только после революции[650]; критику субъективных психологических предпосылок в качестве необходимой реформы психологии я предлагал с 1913 года[651]. Режим власти в немецком государстве тут ни при чем. Если меня захотят использовать в политических целях, я никак не смогу этому помешать. Неужто кто-нибудь в Германии может прекратить череду событий, которые ему не нравятся? Довольно поздно осуждать мое критическое отношение; к сожалению, ничуть не удивительно, что его толкуют именно таким образом, как бы предполагая, будто мои суждения «окрылены» нацизмом. Я честно признаю, что мою научную программу, без какой-либо помощи с моей стороны и вопреки моему осознанному желанию, совместили с политическим манифестом; это, скажем прямо, крайне прискорбное и тревожное совпадение. Но события подобного рода, достойные сожаления сами по себе, нередко позволяют обнажить