litbaza книги онлайнКлассикаОткрытая книга - Вениамин Александрович Каверин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 162 163 164 165 166 167 168 169 170 ... 249
Перейти на страницу:
движения, как будто он все время инстинктивно старается сбросить с себя какую-то тяжесть.

В прошлом году мы вместе провели отпуск под Тарусой – вот где он чувствовал себя хорошо! И мне вспомнилось, как на пасеке пчела укусила мальчика и я стала горячо доказывать Андрею, что ядовитость пчел подтверждает «теорию защиты». «Те же вещества ядовиты для одних организмов и совершенно безвредны для других» – вот в чем заключалась моя мысль. «Пчела ядовита, а куры, например, едят пчел без малейших последствий. Вот так же и стрептококки…»

Я принялась точить карандаш и сломала.

«Одни формы нечувствительны к веществу, которое выделяет плесень, а другие…»

Смутная догадка шевельнулась в сознании, когда, вдумываясь в эти слова, я негромко повторила их про себя. Шевельнулась и ускользнула. Что это было? Отброшенное предположение, незначительная, но почему-то запомнившаяся подробность одной из старых работ? Кто знает.

Стекла зазвенели в ответ на равномерный грохот, донесшийся издалека. Я подошла к окну. Люди стояли на бульваре и смотрели в ту сторону, откуда слышалось это катящееся железное громыхание. Танковая часть прошла по шоссе…

Андрей позвонил из санатория, что врач не пускает его с нами – шумно, слишком много народу, – и мы поехали без него.

Потом не раз вспоминался мне этот радостный день; он запомнился не только мне – и Коломнину, Виктору, Лене. Быть может, уже таилась в глубине души неясная догадка, что такие хорошие дни повторятся не скоро?

Виктор был не один – с незнакомой девушкой, такой крепкой, стройной, сероглазой, с таким здоровым румянцем на добром лице, что невозможно было, разумеется мысленно, не пожелать ему счастья. Но были ли для этого серьезные основания? И, поглядывая на бегущую мимо автобуса оживленную Москву, ученые люди занялись этим интересным вопросом.

Мы долго бродили по Нескучному саду, потом спустились в парк, где была какая-то выставка. Лена то и дело отставала и вдруг появлялась откуда-нибудь со стороны, бледная, веселая, размахивая розами.

– Как хорошо, Танечка, да? – тихо спросила она, взяв меня под руку. – Эх, жаль только, что молодость уходит, черт побери!

В сельскохозяйственном павильоне были выставлены образцы пшеницы «Зерносовхоза-5», и хотели этого мои товарищи или нет, но они должны были выслушать краткую речь бывшего врача этого зерносовхоза о том, что он представлял собой в 1930 году.

– А ведь, помнится, вы еще тогда работали над плесенью, Татьяна Петровна, – сказал Коломнин. – Я слышал ваш доклад на конференции тысяча девятьсот тридцать третьего года. У вас свечение передавалось от холероподобных к холерным. Но при чем же тут была плесень?

Я хотела напомнить – он не дал.

– Ах да! В соединении с плесенью усиливалась сила света.

– Товарищи, предложение, – сказала Лена. – Один час без плесени. Кто «за»? Поднимите руки.

– Да не просто в соединении с плесенью, Иван Петрович. В том-то и дело, что плесень сама по себе не усиливала свечения. Я пользовалась фильтратом.

– Как фильтратом?

– Ну да! Свечение усиливалось под действием какого-то вещества, которое плесень выделяла в питательную среду… Постойте, Иван Петрович! Как я сказала?

Это и была та самая – ночная, мелькнувшая и исчезнувшая догадка. Если дело в том, что не сама плесень действует на бактерии, а это неведомое вещество, стало быть… Стало быть, это вещество и защищает плесень от бактерий. Так вот этот мост между плесенью и естественной защитой! Павел Петрович смотрел на плесневой грибок как на организм, способный вырабатывать активные средства защиты.

– Товарищи, я, кажется, поняла, в чем дело!

Только что мы стояли перед фото, изображавшим силосный подсолнечник в два человеческих роста, и спорили о том, насколько правдоподобно это фото, и Виктор предлагал навести соответствующие справки, а я, защищая честь своего зерносовхоза, собиралась вести маловеров к директору павильона.

Минуты не прошло, как все это было забыто. Шесть человек заговорили разом, отчаянно размахивая руками и наскакивая друг на друга. В публике, чинно осматривавшей павильон, произошло движение. Служащий выставки, очевидно вообразив, что начался скандал, торопливо направился к нам.

– Откуда берется желтая окраска на поверхности питательного бульона? Плесень выделяет вещество, которое окрашивает бульон. И нужно изучать не плесень, а это вещество, потому что именно оно-то и действует на гнойные бактерии.

Радостная, взволнованная, проведя в Нескучном целый день, я возвращалась домой. На лестнице мне встретилась Агния Петровна, которая бежала в аптеку.

– Что случилось?

– Ничего не случилось. – Она сердито махнула рукой. – Врачи, профессора, а в доме пирамидону нету.

– А для кого пирамидон?

– Да для Андрея! У него голова разболелась.

– Он приехал?

Я торопливо поднялась по лестнице, открыла дверь – у меня был свой ключ – и остановилась в передней: повсюду было темно – и у Павлика и у нас.

– Зажги свет, я не сплю, – негромко сказал Андрей, когда я вошла на цыпочках, чтобы не разбудить его, и стала в темноте снимать туфли.

– Что с тобой? Ты все-таки приехал?

Он лежал одетый, закинув руки под голову, очень бледный, с напряженным взглядом.

– Меня вызвал Малышев. Срочное дело.

Я села на постель и прикоснулась губами к его лицу. Лоб был горячий.

– У тебя опять температура.

– Может быть, небольшая. Ну, рассказывай!

– О чем?

– У тебя что-то новое, я вижу.

– Хорошо, сейчас расскажу. Но прежде ты.

Он помолчал. Глаза у него немного косили, как всегда, когда он был расстроен.

– Захарьин арестован.

Это был видный работник Санэпидуправления, безупречный человек,

1 ... 162 163 164 165 166 167 168 169 170 ... 249
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?