Чертова штуковина очень напоминала дымовые бомбы, которые детишки запускают в День независимости. Ошеломленный, я снял крышку, и на пол выпало несколько маленьких пустых контейнеров, а также записка: «Помешай мне еще раз – и не только дым помешает тебе».

«Не только дым помешает тебе»?

Какой кретин мог сказать такое?

Мыш снова взревел, возвращая меня к действительности. Пес обрушился на спину Кирби, придавив его к полу всем своим весом. Мистер, увидев свой шанс, с недовольным воплем вылетел через парадную дверь и скрылся на улице, надеясь отыскать там местечко потише – например, проезжую часть.

Энди прыгнула на спину Мышу и вцепилась в него клыками, но мой пес крепко держал Кирби – и подарил мне несколько драгоценных секунд. Я схватил лежавший в корзине у двери кусочек мела и, задыхаясь от дыма, обежал всех троих по кругу, проведя на бетонном полу линию. Затем усилием воли замкнул круг, и возникла магическая конструкция, тихое, невидимое энергетическое поле, которое, помимо всего прочего, полностью обрубило связь между психическими паразитами в Небывальщине и оборотнями, трепавшими Мыша.

Драка мгновенно прекратилась. Моргнув несколько раз, Кирби и Энди поспешно извлекли клыки из шкуры Мыша, а пару секунд спустя, замерцав, вернули себе человеческий облик.

– Не двигайтесь! – рявкнул я, доведенный до белого каления. – Никто! Не разрывайте круг, иначе снова свихнетесь! Сидеть! Ждать!

Последнее относилось к Мышу.

Преимущественно.

Я не видел, что Молли сотворила с моей лабораторией, однако поднимавшиеся оттуда насыщенные испарения явно представляли опасность. Я подковылял к люку.

Молли не смогла подняться по стремянке и теперь висела на ней в полубессознательном состоянии. Пришлось схватить ее под мышки и затащить наверх. Выше пояса она оказалась раздетой – я заметил изъеденные кислотой рубашку и лифчик на полу рядом с рабочим столом.

Я уложил Молли на спину, устроив ее ноги на осиротевшей подушке от уничтоженного мягкого кресла, и проверил дыхание. Много времени это не заняло, поскольку она не дышала, хотя слабый пульс еще был. Я начал делать ей искусственное дыхание – что намного сложнее, чем думают некоторые люди. Особенно в атмосфере бог знает каких химических испарений.

Наконец она закашлялась, и мое бешено стучавшее сердце немного успокоилось. Отрывисто задышав, Молли открыла глаза.

Тоже задыхаясь, я медленно сел – и увидел Анастасию Люччо в дверном проеме моей квартиры: она стояла, скрестив руки на груди и выгнув бровь.

Анастасия – симпатичная девушка, не в гламурном смысле, а в самом настоящем: на нее действительно приятно смотреть. Фантастическая улыбка, сногсшибательные ямочки на щеках. На вид ей лет двадцать с небольшим – по причинам, которые слишком сложны, чтобы сейчас в них углубляться, – однако на самом деле она старше. Намного старше.

И вот перед ней я, только что оторвавшийся, по-видимому, от поцелуя с полуобнаженной девчонкой, а поблизости сидит голая парочка, и вся квартира затянута дымом и ядовитыми парами. Чем не сцена из эксцентричного порно?

– Э-э-э… – сказал я и сглотнул. – Это не то, чем может показаться.

Анастасия молча смотрела на меня. Я знал, что она долгое время никому не открывалась. И теперь любая мелочь может заставить ее снова замкнуться.

Она очень медленно покачала головой, и веселые морщинки в уголках ее глаз, как и ямочки на щеках, стали глубже. Потом она искренне расхохоталась:

– Madre di Dio[9], Гарри! Я представить себе не могу, чем это может показаться.

Я удивленно поднял брови:

– Ты не расстроена?

– Когда доживешь до моего возраста, либо справишься со своими сомнениями, либо смиришься, – ответила она. – Кроме того, я просто должна знать, что здесь произошло.

Тряхнув головой, я улыбнулся ей:

– Я… Моим друзьям потребовалась помощь.

Она окинула взглядом Альф и Молли и, отрывисто кивнув, сказала:

– И все еще требуется. – Затем Анастасия вошла в квартиру и, как единственный обутый человек, принялась собирать осколки оконного стекла. – Поможем?

Большая часть дня ушла на то, чтобы отвезти Молли в госпиталь, собрать материалы, необходимые для очистки аур Кирби и Энди, и провести саму очистку. К тому времени, когда они удалились, довольные и обеззараженные, шел восьмой час вечера.

– Вот тебе и выходной, – сказал я.

Анастасия повернулась ко мне:

– А ты бы поступил иначе, будь у тебя такая возможность?

– Нет. Конечно нет.

Она пожала плечами:

– Значит, ты хорошо провел день. Будут и другие выходные.

– В этом никогда нельзя быть уверенным.

На ее щеках вновь появились ямочки.

– Сегодня еще не закончилось. Ты преждевременно оплакиваешь его кончину.

– Я просто хотел, чтобы ты хорошо провела время, а не ввязывалась в эту сумятицу.

Анастасия прижала пальцы к моим губам. Затем поцеловала меня.

– Хватит разговоров, – прошептала она.

И я полностью с ней согласился.

Прикрытие

Повесть, изданная «Сабтерранеан пресс»

Действие происходит между событиями «Маленького одолжения» и «Продажной шкуры».

Писать эту историю было действительно весело. На протяжении нескольких лет я хотел рассказать чуть больше о Томасе и его мире, однако у Гарри все не было подходящего повода встретиться с ними. Вампиры «Архивов Дрездена», в особенности Белая Коллегия, считают себя нацией изгнанников, объединенных общими заботами и опасными врагами. Возникшая на подобной основе культура недоступна посторонним. Если бы Гарри пробрался внутрь ее, это нарушило бы целостность Белой Коллегии – мы-против-них – и испортило бы всю идею.

Поэтому, когда «Сабтерранеан» предложили мне выпустить повесть, проиллюстрированную самим Майком Миньолой, я с готовностью согласился. Задача состояла в том, чтобы показать Томаса с его видением мира, отличным от видения Гарри. Более того, я хотел столкнуть братьев таким образом, чтобы их доверие и взаимное уважение сохранились, однако им пришлось противостоять друг другу.

Мне также пришлось задействовать некоторые детали заднего плана мира Дрездена. Я очень люблю Войну Забвения, но, как и в случае с Белой Коллегией, сама ее природа не позволяла Дрездену как-то связаться с ней. Повесть стала идеальным местом для воплощения данного кусочка Вселенной, и я очень рад, что наконец-то смогу показать все это моим читателям.

1

Давайте проясним кое-что с самого начала.

Я не Гарри Дрезден.

Гарри – чародей. Настоящий, взаправдашний чародей. Гэндальф на колесах, в большом кожаном плаще, с банкой «Ред булла» в руке и «магнумом» сорок четвертого калибра в кармане. Он плюнет в глаза как богам, так и демонам, если сочтет, что это необходимо, – и в бездну последствия! – однако мой младший братишка каким-то образом умудряется оставаться достойным и порядочным человеком.

Будь я проклят, если знаю, как ему это удается.

Правда,