Таким образом, хотя решение о том, чтобы на открытых заседаниях ленинское письмо не фигурировало, было принято, чтобы о нем — в той или иной форме — знали все делегаты. И письмо упоминалось и на самих заседаниях съезда, не говоря уже о секции по национальному вопросу и прениях при обсуждении резолюции.

Так, в своем выступлении Зиновьев прямо заявил, что этот документ дает съезду «совершенно четкие указания по национальному вопросу». Но он пока не публикуется исключительно «ввиду характера тех указаний, которые дал сам Владимир Ильич». И «дело тут вовсе не в личных нападках». Сам же «принципиальный взгляд т. Ленина на этот вопрос… нашел себе полное отражение в тех исчерпывающих тезисах по национальному вопросу, которые предложили вашему вниманию т. Сталин и весь состав ЦК нашей партии»1146 1147.

Что касается «личных нападок» и тех комментариев, которые давались при информировании делегатов, то они отчетливо прозвучали в выступлении Авеля Енукидзе.

Говоря о том, что Мдивани «в своей речи ежесекундно склонял имя т. Ленина… хотел создать впечатление, что т. Ленин будто специально написал это письмо, чтобы поддержать товарищей уклонистов и оправдать всецело их политику (Бухарин: “Конечно, с этой целью”). Не с этой целью, т. Бухарин…

Я здесь утверждаю товарищи, и надеюсь, что когда т. Ленин поправится, он согласится с тем, что политика проводимая там т. Орджоникидзе… была правильна».

И далее, совсем в духе письма ЦК от 24 января 1923 года: «Мне кажется, т. Ленин сделался жертвой односторонней неправильной информации. Когда к человеку, по болезни не имеющему возможности следить на повседневной работой, приходят и говорят, что там-то и таких-то товарищей обижают, бьют, выгоняют, смещают и т. д., он, конечно, должен был написать такое резкое письмо». И далее Енукидзе заявил, что в письме Ленина игнорируется опасность «антирусского шовинизма», оставшегося от грузинских меньшевиков1148.

Обвинение Ленина в «односторонности» отвел Бухарин: «Почему т. Ленин не сказал ни слова в своем письме об ошибках уклонистов и, наоборот, все слова сказал, и четырехаршинные слова сказал, против политики, которая велась против уклонистов? Почему он это сделал?

А потому, что т. Ленин — гениальный стратег. Он знает, что нужно бить главного врага, а не эклектически нанизывать от-теночки на оттеночки. Например, на этом съезде нечего говорить о местном шовинизме. Это — вторая фаза нашей борьбы. И если будем говорить в целях “объективной справедливости” о великорусском шовинизме и в то же время будем рассуждать, что существует еще грузинский шовинизм, украинский шовинизм, ахалцыхский, гомель-гомельский шовинизм и какой угодно шовинизм, этим мы потопим основной вопрос.

И поэтому совершенно ясно, что т. Ленин в своих письмах и в известном документе, о котором здесь говорилось, вовсе не стоял на точке зрения этой замечательной “объективной справедливости”, а взял кое-кого за волосы и давай дергать направо и налево. И совершенно правильно сделал, именно потому, что только так можно повернуть общественное мнение партии по той дороге, которую т. Ленин считал правильной».

Зал аплодировал Бухарину, но он въедливо заметил, что когда выступал Зиновьев и «говорил против местного шовинизма — гром аплодисментов отовсюду посыпался. Какая замечательная солидарность! Но что это означает?.. Это означает, что в тех местах речей, где речь идет о местных шовинистах, все против… Но когда речь идет о русском шовинизме, там только кончик торчит (аплодисменты, смех), и это есть самое опасное»’.

В задачу данной работы не входит анализ всех материалов XII съезда РКП(б). Нам важно проследить судьбу лишь одного из ленинских документов, а именно — его письма «К вопросу о национальностях или об “автономизации”».

Как указывалось выше, оно многократно упоминалось и цитировалось на заседаниях съезда. При этом все выступавшие, в том числе члены Политбюро, прекрасно осведомленные о всех обстоятельствах появления этого документа, прямо указывали на его принадлежность Ленину. Этого авторства никто под сомнение не ставил. И не надо современным «разоблачителям» ставить в дурацкое положение сам съезд, уделивший столько внимания якобы какой-то «фальшивке».

Несостоятельна и попытка противопоставить ленинское письмо так называемому «классовому подходу». Многие делегаты съезда помнили полемику по этому вопросу на VIII съезде РКП(б) между Лениным и Бухариным и Пятаковым, утверждавшим, что пролетариат должен поддерживать право на самоопределение трудящихся, а не потакать стремлению к самоопределению национальной буржуазии.

«Раз нации, — говорил тогда Ленин, — стоят на разных ступенях пути от средневековья к буржуазной демократии и от буржуазной демократии к пролетарской, то… каждая нация должна получить право на самоопределение и это способствует самоопределению трудящихся»1149 1150.

В противном случае это приведет лишь к усилению влияния национальной буржуазии и разобщению трудящихся по национальному признаку, ибо осознание ими противоположности своих классовых интересов интересам буржуазии идет тем быстрее, чем полнее уничтожены остатки колониализма, национального гнета и неравенства.

Это для Ленина, как и различие между национализмом большой нации и малой нации, было аксиомой. Вот почему после беседы в декабре 1922 года в ученым-ихтиологом Н.М. Книповичем Владимир Ильич пишет письмо в РКИ с требованием привлечь к суровой ответственности чиновников Управления островным хозяйством Северного Ледовитого океана,

которые ведут себя на Новой Земле как прежние колонизаторы, торгуя за бесценок, и «спиртом спаивают инородцев»1.

Вот почему, получив информацию о колонизаторских тенденциях чиновников-коммунистов в Средней Азии, он требует представить ему («от себя лично, чтобы разобраться в вопросе хорошенько») материалы по «вопросу защиты интересов туземцев против “русских” (великорусских или колонизаторских) преувеличений… Есть некоторые разногласия по этому вопросу внутри Цека».

И далее Ленин пишет: «Я лично очень подозреваю “линию Томского” (может быть, вернее, линию Петерса? или линию Правдина? и т. под.) в великорусском шовинизме или, правильнее, в уклоне в эту сторону.

Для всей нашей Weltpolitik [мировой политики] дьявольски важно завоевать доверие туземцев; трижды и четырежды завоевать; доказать, что мы не империалисты, что мы уклона в эту сторону не потерпим… Тут надо быть архистрогим»1151 1152.