никуда деться: моменты с Джексоном, наш первый поцелуй, танец на крыше Башни Спейс-Нидл, полет на воздушном шаре, наша ночь в гостинице, совместное путешествие к бабушке и дедушке, катание на колесе обозрения, ночевка у меня дома… Его забота ко мне была бесценной. Мы так любили друг друга, и что с нами стало? А Питер… Его любовь ко мне укутывала меня с головой. Он защищал меня ценой собственной жизни. Наша фотосессия в свадебных нарядах… И чем все закончилось? Он оказался моим братом. Как все запуталось… Но зато мне ясно одно, какие чувства я испытывала к нему: эти чувства были связаны с любовью к нему, как к брату.

Поднимая голову от телефона, выключая музыку, которая не спасает меня, а делает только хуже, я замечаю вдалеке Ритчелл и ее родителей. Я встаю с места, махая своей рукой, давая знак, что я здесь. Они тут же замечают меня и направляются в мою сторону.

— Добрый вечер! — искренне говорю я, натягивая улыбку на лице. — Мы с мамой благодарны вам за все, что вы для нас сделали.

— Милана, также, как и мы, тебе, за помощь, которую ты оказывала нам… — от всей души отвечает она.

Я без слов заключаю их троих в объятия.

— Мама сейчас отошла, — говорю я, но оборачиваясь влево, наблюдаю ее силуэт, приближающийся к нам. — А точнее, она уже идет к нам.

Мама Ритчелл берет мои ладони, шепча мне нежно:

— Милана, этот шанс один из тысячи, не упусти его…

От всего сердца выражаюсь я:

— Спасибо Вам! Не упущу!

К нам подходит мама, которую тут же замечает Аннет, разглядывая ее заплаканный вид.

— Здравствуйте, Анна! — со всей теплотой говорит она.

— Добрый вечер, Эндрю и Аннет. Я не знаю, чем Вас благодарить. — Мама почти начинает плакать. Аннет обнимает ее, произнося тихо-тихо:

— Не могу поверить, не могу поверить…

— Я не знаю, что для вас сделать?.. Вы спасаете нас с Миланой… — щебечет мама.

Я сдерживаю слезы, которые уже подходят к глазам. Отец Ритчелл, разбавляя нашу обстановку, сообщает:

— Давайте так, будем считать, что каждый из нас друг другу помог в чем-то. Смотрите, через полчаса уже вылет. Тут билеты и паспорта, — указывая на папку, объясняет Эндрю. — Вас там, в Мадриде, встретит мой знакомый и проводит в место, где вы будете жить, расскажет вам о городе, о модельном агентстве… Все нужные вопросы задавайте ему. Не бойтесь.

— Огромное спасибо! — добродушно, едва переводя дыхание, от того, что уже скоро наш вылет, выражаюсь я.

— Миссис Анна, знает этот город, пап, — подмечает Ритчелл.

— Да? — поднимает он вверх брови.

— Это правда, — отвечает мама, вытирая несколько слезинок с глаз. — Я жила там. Около девятнадцати лет.

— Тогда нам не за чем переживать, — голосит радостно Эндрю. — Все получилось так, как должно было быть.

— Спасибо вам огромное! — еще раз благодарит мама, обнимая родителей Ритчелл.

Мы с Ритчелл отходим в сторону, оставляя маму и родителей Ритчелл, пообщаться друг с другом.

— Так, я не хочу плакать, — начинает Ритчелл, смотря на меня. — Мы же не навсегда прощаемся.

Я без слов крепко прижимаю Ритчелл к себе. По моим глазам стекают горькие слезы, слезы — расставания.

— Милана, прошу, нет… — умоляет она. — Всё… поздно…

Ритчелл заливается в огромных слезах. Мы стоим посреди аэропорта и плачем друг другу в плечо. Мои слезы перерастают в рыдания, и я начинаю всхлипывать, теряя контроль. В голове звучит песня британского музыканта Артура Джеймса под названием «Impossible».

— Неужели настал час нашего расставания? — страдальческим голосом шепчу я.

— Милана, пообещай, что это расстояние не скажется на нашей дружбе, — скулит от слез Ритчелл. — Мы будем каждый день поддерживать общение друг с другом. Сейчас же есть тысячу возможностей. Ведь так? — ревет подруга, не отпуская меня с объятий.

— Да, но я не смогу, как сейчас, о-обнимать тебя… — заикаюсь от слез я, — делиться своими историями, видеть тебя…

— Милана, ты же не навсегда уезжаешь? — сопит Ритчелл. — И как только у меня появится возможность, я приеду к тебе непременно…

— Ритчелл, — хнычу я, — я уже скучаю…

— И я… — Мы крепче обнимаем друг друга. — Знаешь, как мне будет не хватать наших приключений, которые всегда происходят, если я нахожусь рядом с тобой…

— Это точно…

Мы смеемся, вытирая слезы, текущие по нашим щекам.

— У меня для тебя кое- что есть, — выпуская меня из теплых объятий, мурлычит подруга.

Я всхлипываю, через силу проговаривая:

— Ритчелл, поверь, ты для меня и так много сделала. Ты исполнила мою мечту. Я не опишу тебе, как я благодарна, счастлива…

Ритчелл кладет руку в сумку.

— Держи, — вопит подруга, давая мне небольшой бумажный пакет.

— Что это? — вытираю я слезы, которые, как дождь, льются не останавливаясь.

— Открой, — настаивает она, шмыгая, набитым от насморка, носом.

Я открываю и замечаю книжного размера дневник для записей, на обложке которого наша фотография с Ритчелл.

— Я хочу, чтобы с сегодняшнего дня ты начала жизнь, о которой мечтала. Пиши в дневник всё, что будет происходить с тобой в Мадриде, чтобы встретившись, мы читали вместе его с тобой и думали, что нашего расставания никогда не было…

Я без слов крепко обнимаю повторно подругу и продолжаю скулить. Как же больно расставаться с теми людьми, которые для нас подобны воздуху, без которого мы не можем существовать.

— Спасибо, подруга, — хнычу я. — Это… это… лучший подарок.

Я прижимаю к груди дневник, который теперь будет со мной всегда, чтобы не случилось.

— У меня тоже для тебя кое-что есть, — решаю я сделать подарок подруге.

— Не стоит Милана… — Подруга ладонями протирает лицо, убирая слезы.

— Стоит! — подчеркиваю я.

Я снимаю свои серьги с ушей, которые имеют вид сердечек.

— Это тебе. Пусть при одном взгляде на них у тебя образуется улыбка на лице…

— Но они так многое для тебя значат… — изумляется Ритчелл. С ее щеки стекает громадная слеза.

— Ритчелл, ты для меня значишь гораздо больше.

Я зажимаю кулак подруги, в котором находятся серьги.

— Спасибо, подруга… это лучший подарок на свете. Я сейчас же их надену, и не буду снимать до твоего приезда.

Обнимая друг друга, мы слышим голос диспетчера, который сообщает, что скоро состоится наш вылет в Мадрид. Бросая друг на друга печальные взгляды, мы снова начинаем плакать.

— Милана, — объявляет мама, — через 10 минут берем все вещи и на посадку.

— Да, — коротко отзываюсь я, стоя в трех метрах от нее.

— Ритчелл, мы не прощаемся навсегда! Мы обязательно скоро встретимся! — подбадриваю я подругу и себя.

— Но встречусь я не с тобой, — внезапно заявляет Ритчелл,