сознания большевиков противоречия между Лениным и Петром Великим не было уже хотя бы потому, что ещё 5 мая 1918 года В. И. Ленин в статье «О „левом“ ребячестве и о мелкобуржуазности», призывая учиться государственному капитализму у немцев, завещал большевикам «всеми силами перенимать его, не жалеть диктаторских приёмов для того, чтобы ускорить это перенимание ещё больше, чем Пётр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства».

567

См. также: Е. Ю. Сергеев. Военно-политическая элита Российской империи о «внешней угрозе с Запада» накануне первой мировой войны // Новая и новейшая история. М., 2000. № 5.

568

Об истории, логике, приоритетах колонизационной и миграционной политики в России и СССР, её региональном измерении см. исследования: И. Л. Ямзин, В. П. Вощинин. Учение о колонизации и переселениях. М.; Л., 1926; Н. Осинский (В. В. Оболенский). Международные и межконтинентальные миграции в довоенной России и СССР. М., 1928; Л. Л. Рыбаковский. Народонаселение Дальнего Востока за 100 лет. М., 1969; Е. Н. Чернолуцкая. Принудительные миграции на советском Дальнем Востоке в сталинский период // Вестник ДВО РАН. Владивосток, 1995. № 6; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1939–1945. Новосибирск, 1996; И. Е. Зеленин. Первая советская программа массового освоения целинных земель (конец 20-х — 30-е годы) // Отечественная история. М., 1996. № 2; Г. А. Ткачева. Демографическая ситуация на Дальнем Востоке России в 20–30-е годы ХХ века. Владивосток, 2000; С. А. Красильников. Государственная политика в сфере плановых и принудительных переселений в Сибирь (вторая половина 1920-х — 1930-е годы) // Проблемы истории, русской книжности, культуры и общественного сознания. Новосибирск, 2000; С. А. Красильников. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в планах и практике сталинского режима 1930-х гг. // Урал и Сибирь в сталинской политике. Сб. / Отв. ред. С. Папков, К. Тэраяма. Новосибирск, 2002; Сергей Красильников. Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. М., 2003; О. А. Васильченко. Государственная политика перемещения населения на Дальний Восток (1860–1917 гг.) // Вопросы истории. М., 2003. № 10; Восточный вектор переселенческой политики в СССР. Конец 1920-х — конец 1930-х гг. Сб. документов / Отв. ред. С. А. Красильников. Новосибирск, 2007; И. И. Воронов. А. В. Кривошеин и колонизация Сибири // Новый исторический вестник / Гл. ред. С. В. Карпенко. М., 2007. № 1 (15); Н. И. Никитин. Русская колонизация с древнейших времён до начала ХХ века (исторический обзор). М., 2010; М. Меерович, Е. Конышева, Д. Хмельницкий. Кладбище соцгородов: градостроительная политика в СССР 1928–1932 гг. М., 2011.

569

Дэвид Хелд, Дэвид Гольдблатт, Энтони Макгрю, Джонатан Перратон. Глобальные трансформации: Политика, экономика и культура [1999] / Пер. В. В. Сапова и др. М., 2004. С. 349, 345–346.

570

Б. Й. Жилицки, Ч. Б. Жилицки. Венгерские эмиграционные волны и эмигранты (середина XIX — конец 50-х годов XX века). М., 2012. С. 5–6, 75, 82–85, 75–76.

571

«Для нас выяснилось многое во время войны и прежде всего стало ясно всем то, что раньше было ясно немногим, — наша экономическая зависимость от Германии» (В. И. Вернадский. Война и прогресс науки [1915] // В. И. Вернадский. Публицистические статьи / Отв. ред. В. П. Волков. М., 1995. С. 205).

572

И. Сталин. Сочинения. Т. 17 / Сост. А. Е. Кирюнин, Р. И. Косолапов, С. Ю. Рыченков. Тверь, 2004. С. 194–195, 367. Из этих межклановых (отчасти в форме территориальных) противоречий стратегического планирования западный исследователь, во всех иных случаях абсолютизируя деспотическую волю Сталина, делает ошибочный вывод о том, что в практической реализации территориальных приоритетов экономического развития в СССР якобы протекала борьба не между союзным центром и региональными группами влияния, а между квазифедеративными субъектами формирования общей союзной политики, целиком относящейся к компетенции Политбюро: «За распределение инвестиций шла яростная борьба. Урал, Сибирь и республики Закавказья хотели быть центрами тяжёлой промышленности, тогда как Россия и Украина стремились отстоять свое первенство» (Пол Грегори. Политическая экономия сталинизма [2004]. М., 2006. С. 106). Эта крайне некорректная формула, изобретённая в духе современной националистической историографии бывших советских республик, игнорирует тот простой факт, что региональные кланы в СССР боролись, условно говоря, не за обладание собственным стратегическим потенциалом или ядерным оружием, а за долю в централизованных союзных ресурсах, отпускаемых на общесоюзные проекты внутри республик.

573

В апреле 1927 года расправа главы китайской национальной партии Гоминьдан Чан-Кайши над своими коммунистическими союзниками в Китае привела к утрате Коминтерном возможности прямого влияния на события в Китае и краху идеи «единого фронта» Коминтерна с национально-освободительными движениями. Это стало актом нового поражения плана «мировой революции», который проповедовали отстранённые от высшей власти в СССР Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев и Л. Д. Троцкий, и окончательным внешнеполитическим аргументом в пользу «построения социализма в одной стране». 27 мая 1927 Англия разорвала дипломатические отношения с СССР. 1 июня 1927 ЦК ВКП (б) выступил с обращением «Ко всем организациям ВКП (б). Ко всем рабочим и крестьянам» о необходимости готовиться к империалистической агрессии. 7 июня 1927 года в Варшаве был убит полпред (посол) СССР в Польше П. Л. Войков. В конце 1927 года «военная тревога» привела к сокращению вдвое поставок зерна крестьянством («зерновой кризис»).

574

В общей для межвоенной Европы практике подготовки к тотальной войне, однако, военная промышленность, коммуникации, мобилизационные резервы и армия не создавались после «непосредственной угрозы». Но современные критики Сталина и СССР оспаривают реальность неспровоцированной военной угрозы СССР со стороны западных держав, доказывают её преувеличенность в конце 1920-х, которая использовалась СССР для той же самой подготовки к тотальной войне (Л. Н. Нежинский. В интересах народа или вопреки им? Советская международная политика в 1917–1933 годах. М., 2004. С. 243–276, 260–266). См. также указание на то, что враждебность, например, Англии в 1927 году носила исключительно реактивный характер в ответ на действия СССР в самой Англии и Китае: В. А. Шишкин. Становление внешней политики послереволюционной России (1917–1930 годы) и капиталистический мир: от революционного «западничества» к «национал-большевизму». СПб., 2002. С. 268–280.

575

См.: Л. Н. Нежинский. Была ли военная угроза СССР в конце 20-х — начале 30-х годов? // История СССР. 1990. № 6; Л. Н. Николаев. Угроза войны против СССР (конец 20-х — начало 30-х годов): Реальность или миф? // Советская внешняя политика, 1917–1945. М., 1992; Н. С. Симонов. «Крепить оборону Страны Советов»: («Военная тревога» 1927 года и её последствия) // Отечественная история. М., 1996. № 3. Комментируя «массовую военную истерию, убеждение, что война начнётся не позднее весны в крайнем случае, осени 1927 г.», другой исследователь резюмирует: «Доказательства того, что западные страны в то время не планировали военную агрессию против Советского Союза, не опровергают мнение, что правящие круги СССР действительно восприняли ситуацию