– Прежде у меня было имя из двух слогов – Цзинь-ин – Золотая иволга, – улыбнулась Ин-эр, – но потом барышня сократила его и стала звать меня просто Ин-эр, и все к этому привыкли.

– Барышня Бао-чай, наверное, тебя любит? – поинтересовался Бао-юй. – Я уверен, что, когда она будет выходить замуж, непременно возьмет тебя с собой.

Ин-эр рассмеялась, зажимая себе рот рукой.

– Я часто говорю сестре Си-жэнь, что завидую тому, кому достанется счастье иметь в своем доме тебя и твою барышню, – продолжал Бао-юй.

– А ведь вы еще не знаете, какими редкими достоинствами обладает моя барышня, – сказала Ин-эр. – Я уж не говорю о красоте, это второстепенное.

Слушая нежный, певучий голос Ин-эр, Бао-юй казался зачарованным, но когда та стала говорить о достоинствах Бао-чай, он не вытерпел.

– Какими же достоинствами обладает твоя барышня? – спросил он. – Расскажи мне!

– Ладно, – согласилась Ин-эр, – но только не говорите ей.

– Ну разумеется! – пообещал Бао-юй.

– Что это вы вдруг притихли? – неожиданно раздался голос из-за двери, и на пороге появилась не кто иная, как сама Бао-чай. Бао-юй заволновался и предложил ей сесть.

– Что ты делаешь? – спросила Бао-чай, глядя на сетку в руках Ин-эр, которая была уже наполовину готова. – Какой интерес плести сетку? Лучше сплести пояс и украсить его яшмой.

Бао-юй захлопал в ладоши и засмеялся:

– Сестра Бао-чай права, я совсем об этом позабыл. Вот только не знаю, какой цвет для него лучше подойдет!

– Цвет вороного крыла, пожалуй, не годится, – промолвила Бао-чай, – ярко-красный тоже не совсем в тон, желтый режет глаза, а синий слишком мрачен. Поэтому, чтобы было красиво, нужно золотистую нитку переплести с черной.

Обрадованный Бао-юй приподнялся на постели и крикнул, чтобы Си-жэнь принесла золотые нитки, но в это время Си-жэнь появилась на пороге с двумя чашками в руках.

– Что за странные дела сегодня творятся! – воскликнула она. – Только что обедали, а госпожа прислала еще два кушанья!

– Наверное, приготовили слишком много, – высказал предположение Бао-юй, – поэтому прислали вам.

– Не совсем так, – возразила Си-жэнь. – Прислали только мне одной и не велели даже благодарить! Как тут не удивляться?

– Если прислали тебе, ты и ешь, – улыбнулся Бао-юй. – К чему строить догадки?

– Мне неудобно, – призналась Си-жэнь. – Ведь раньше ничего подобного не случалось!

– Неудобно? – засмеялась Бао-чай, прикрыв рот рукой. – А если случится что-нибудь еще более неудобное, как ты себя будешь чувствовать?

Уловив в этих словах скрытый смысл и зная, что Бао-чай никогда не говорит попусту, Си-жэнь вспомнила о вчерашнем разговоре с госпожой Ван и обо всем догадалась.

– Сейчас я вымою руки и принесу нитки, – сказала она Бао-юю и поставила чашки на стол.

Си-жэнь вышла, вымыла руки. Потом поела, принесла нитки и отдала их Ин-эр, продолжавшей плести сетку. Бао-чай уже ушла, так как за нею прислал Сюэ Пань.

Бао-юй лежал в постели и наблюдал за работой Ин-эр. Неожиданно вошли две служанки госпожи Син и принесли ему фрукты.

– Вы уже можете ходить? – спросили они. – Наша госпожа приглашает вас на завтра к себе. Она очень о вас беспокоится.

– Когда смогу ходить, непременно приду, – обещал Бао-юй. – Передайте от меня поклон своей госпоже и скажите ей, что мне лучше, пусть не беспокоится.

Он пригласил служанок сесть, а сам позвал Цю-вэнь и велел ей отнести половину присланных ему фруктов барышне Линь Дай-юй.

Но только Цю-вэнь собралась уходить, как во дворе послышался голос Дай-юй. Бао-юй поспешно приказал просить ее.

Если вам любопытно узнать, что произошло после этого, прочтите следующую главу!

Глава тридцать шестая, из которой можно узнать о том, как Бао-чай, вышивая утку и селезня, услышала вещие слова, произнесенные во сне, и как Бао-юй узнал о чувствах девочки-актрисы

После того как матушка Цзя и госпожа Ван ушли от Бао-юя, убедившись, что ему становится лучше, радость их не знала границ. Но так как матушка Цзя опасалась, как бы Цзя Чжэн снова не вздумал позвать Бао-юя, она вызвала к себе старшего слугу Цзя Чжэна и сказала ему:

– Если придет какой-нибудь гость и господин Цзя Чжэн прикажет тебе позвать Бао-юя, скажи ему, что Бао-юй еще не оправился и сможет ходить лишь через несколько месяцев и, кроме того, положение его звезды сейчас неблагоприятно, поэтому он должен совершать жертвоприношения и ни с кем из посторонних встречаться не может. За ворота сада он выйдет только тогда, когда минует восьмой месяц.

Затем матушка Цзя позвала Си-жэнь, повторила ей все, что приказала слуге, и велела передать это Бао-юю, чтобы его успокоить.

Бао-юй был очень доволен этим, так как вообще не любил беседы с чиновниками, ненавидел высокие шапки и парадные одежды, поздравления, похороны и тому подобное. Он прервал всякие отношения с родственниками и друзьями и даже родителей, как это было положено, навещал по утрам и вечерам лишь от случая к случаю. Целыми днями он гулял, играл, лежал или сидел в саду и только рано утром навещал матушку Цзя и госпожу Ван. А после этого он предавался безделью, баловался со служанками, шутил с ними и играл, проводя дни без забот и хлопот. А если же Бао-чай или кто-нибудь другой начинали поучать его, он сердито говорил:

– Такая чистая, непорочная девочка, а уже честолюбива, научилась обманывать, как завзятый стяжатель и казнокрад! Это наши предки выдумали, будто вы скромны и кротки, чтобы ввести в заблужденье дураков из числа потомков! Не думал я, что мне придется жить в такое время, когда обитательницы яшмовых покоев и расписных палат заразятся этим тлетворным духом! Ведь это же противоречит добродетелям Неба и Земли, которые ниспосылают людям разум и создают все прекрасное, что существует в мире!

Все, кто слышал эти рассуждения Бао-юя, перестали разговаривать с ним серьезно. Только Дай-юй понимала его, никогда не пыталась убеждать сделать карьеру и добиться славы, и за это Бао-юй уважал ее.

Но не будем отвлекаться. Лучше расскажем о том, что после смерти Цзинь-чуань Фын-цзе стала замечать, что несколько слуг и служанок ежедневно являются к ней, справляются о здоровье, всячески льстят, приносят подарки, и в душе у нее зародились подозрения. Однако она никак не могла понять, в чем дело.

И вот однажды, когда ей снова принесли подарки, она воспользовалась моментом, когда вечером в комнате никого не было, и спросила Пин-эр:

– Ты не знаешь, что все это значит?

– Неужели вы не догадываетесь? – усмехнулась Пин-эр. – Я уверена, что их дочери служат у госпожи! Госпоже полагается иметь четырех служанок, которые получают по одному ляну серебра в месяц, в