не был. Общались немного… Гуляли пару раз по парку. А потом она вдруг пропала… То есть ни на завтраке не появилась, ни на обеде… Ее соседи по столу забеспокоились, пошли за ней в номер, а она там… – Он выдержал паузу. – Мертвая. Отравилась чем-то…

– И вы после этого ужаса опять сюда приехали? – охнула Катя.

– Почему нет? Мне тут нравится… А неадекватных людей везде полно.

– Нельзя так о покойниках, – пожурила его Марченко.

– Но это же правда! Правильно Жириновский говорит: что, Анна Каренина не могла как-нибудь по-другому с жизнью покончить? Надо же было под поезд броситься, чтобы сотня людей с полок попадала! Так и эти двое. А теперь четверо! Захотели из жизни уйти, так не портите жизнь другим! Нашли где самоубиваться – в доме отдыха, куда нормальные люди приезжают развеяться…

В принципе, Марго была с Радовым согласна. Человек, по своей воле уходящий из жизни, должен подумать и о других. Естественно, в первую очередь – о близких, для которых его смерть станет ударом, но и о посторонних забывать не стоит. А то был на памяти Марго один случай. Когда она только переехала в город из своей деревеньки, то сняла квартиру в пятиэтажке. Жила на первом этаже. А на третьем обитал сильно пьющий интеллигент, бывший некогда директором художественной школы. И надумал он покончить с собой. Способ избрал не очень распространенный: отравление газом. Включил все конфорки, выпил водочки и лег умирать…

Умер довольно быстро. Но так как человеком он был одиноким, то его не хватились. Пролежал он три дня. Газ все это время был включен. По законам физики он пошел вверх. Те, кто жил над самоубийцей, тоже отравились. Мать с сыном попали в больницу, а бабушка умерла. Хорошо хоть, на пятом этаже квартира пустовала, иначе количество пострадавших могло быть больше. Если же еще проиграть эту ситуацию и представить, что в квартире покойника случайно произошло бы какое-нибудь возгорание, то на воздух взлетел бы весь дом…

Марго не считала самоубийство тяжким грехом. Вот говорят, бог дал жизнь, и только он имеет право ее забрать. Но Марго с этим была не согласна. «Если я даю кому-то, к примеру, яблоко, – размышляла она, – то этот «кто-то» волен делать с ним что пожелает. Хочет – ест, хочет – выбрасывает, хочет – другому отдает. И как бы он ни поступил, это не мое дело. Так же и с жизнью… Коль человеку она не мила, пусть уходит… Но уходит благородно. Не раня близких (то есть их просто-напросто не должно быть у самоубийцы)… И уж тем более не забирая на тот свет тех, кто этого не хочет…»

– Ребята, – отвлек Марго от раздумий голос Сергея, – давайте сменим тему! Достали уже меня эти разговоры о самоубийцах!

«И то верно, – мысленно согласилась с ним Марго. – Лучше поговорить о чем-нибудь приятном, а то уже тошно… – А второй мыслью была следующая: – Но о прошлогодних самоубийствах надо не забыть Мите рассказать… Сразу после ужина!»

– Милая леди, – услышала она голос Макса, – когда же мы с вами отправимся на прогулку? Предлагаю часиков в девять… – Он подался вперед и положил свою холеную ладонь на руку Марго. – Или это рано?

– Поздно, – ответила она, высвободив свою руку. – И вообще, я не очень хорошо себя чувствую, поэтому после ужина – сразу в номер.

– Как жаль, – вздохнул он расстроенно.

– А пошлите с нами гулять, – предложила ему Катя. – Мы с Серегой всегда перед сном моцион совершаем.

– Что ж, спасибо за предложение… Возможно, я к вам присоединюсь… – А сам тем временем шарил глазами по залу в поисках очередной жертвы. Прогулки в компании семейной пары его, естественно, не вдохновляли.

Пока Радов сканировал взглядом зал, Марченко с аппетитом поглощали ужин. А вот Марго, съев салат, почувствовала насыщение и решила взять остальные блюда с собой (в столовой «Эдельвейса» всем желающим выдавались пластиковые контейнеры для еды). Пока же официантка за ними ходила, Марго пила красное сухое вино. Тут на ужин всегда подавалось что-либо алкогольное. Выбрать можно было практически любой напиток, начиная от пива и заканчивая вполне приличным виски. Марго вообще-то была трезвенницей, но, когда они с Митей ездили на отдых в Крым, она с удивлением узнала о том, что красное сухое вино полезно настолько, что его дают даже детям. Полстаканчика ежедневно. За обедом. Во многих детских санаториях это практиковалось. И Марго тоже начала его пить. Она и Митю пыталась заставить, но тот даже для пользы дела отказывался. Стакан пива он, морщась, еще мог в себя влить, но вино… Нет, эту гадость он не любил.

– Ой, кажется, дождь пошел, – донесся до нее голос Кати. – Видишь, Серега, как хорошо, что ты зонтик принес!

«А я, идиотка, его даже с собой в дом отдыха не взяла, – посокрушалась Марго мысленно. – И как теперь до бунгало идти?»

– Да уж, – поддакнул Сережа. – А то Маргарита бы у нас под дождем мокла, а так – я ее доведу до места… – Он подмигнул Марго: – Пошли, что ли?

– Сережа, вы ж еще не доели! – запротестовала та. – Кушайте, я подожду…

– Да я вижу, что вы измаялись… На часы вон все смотрите… – Он встал. – Пойдемте, тут же недалеко. Я до десерта вернуться успею…

Марго благодарно улыбнулась Сергею и, попрощавшись с Катей и Максом, встала из-за стола. Вместе они вышли на улицу. То, что Катя назвала дождем, на деле было страшным ливнем. Огромные капли падали с неба, разбивались об асфальт и разбрызгивались во все стороны, окатывая даже тех, кто стоял под «козырьком» столовой.

– Ну что, красавица? – хохотнул Сергей. – Побежим али переждем?

– Побежим, – решилась Марго. Судя по огромным пузырям на лужах, дождь зарядил надолго.

– Ну, тогда вперед! – выкрикнул он, раскрывая зонтик. – На раз, два… три, помчались!

И они, сцепившись руками, бросились под дождь.

Ноги промокли сразу. Сначала ступни, затем голени, колени, бедра. Брюки прилипли к телу, но это было даже приятно, будто прохладный компресс на ноющие ноги наложили. Марго очень старалась не отставать от Сергея, и ей это почти удавалось. Но какой ценой! Когда они добрались-таки до бунгало, ее шатало, как пьяного матроса.

– Спасибо, Сережа, – задыхаясь, проговорила она.

– Не за что! – улыбнулся он в ответ. В отличие от Марго, у которой сырыми были только ноги, он был мокрым с ног до головы. То есть выходило, что он так старался защитить от дождя Марго, что о себе и не подумал.

– Вы весь мокрый! – ахнула Марго. – Зайдите, хотя бы