- Нет, – призрак криво усмехнулся, – думаю, с ней всё в порядке. Более того: готов поставить на это золото против помидоров. Однако же, поспешим.

- Я-то спешу, – Фигаро, кряхтя и ругаясь, пытался вытащить свою тушу из кресла стрелка, – да вот только узковато здесь. Как бы вместе с сиденьем не выскочить...

- Вам помочь?

- Упаси Святый Эфир, я уж лучше сам... Ага, ну вот – сломал какой-то рычаг... Ну и ладно. Надеюсь только, что он не слишком важный... Куда теперь?

- Тут табличка со стрелочками вообще-то.

- Где?.. А, точно: «Отвал, головная часть, двигательная установка номер один». Значит, вон туда по коридору... ну что за чёрт? Вот зачем везде делать лестницы?

- Как вам, понравилось стрелять с автоприцелом?

- Что?.. А, вы про эту вашу штуку... Впечатляет, ничего не скажешь. Очень удобно. Но почему вы не могли просто подключить это своё устройство напрямую к пушке? Пусть бы себе стреляла по «снежинкам», пока мы помогаем Френну и Анне. А лучше бы все пушки сразу.

- Нельзя. – Отрезал Мерлин, пролетая мимо щита с пожарными вёдрами, баграми и алхимическими огнетушителями-пеногонами. – Полностью независимые военные ИИ... а, чёрт... короче, пушки, которые сами принимают решение, по кому открывать огонь анализируя цели и обстановку на поле боя – та ещё мерзость. Если очень коротко, это опасно.

- И вас это остановило? Не смешите.

- Нет, – признал призрак, – не остановило. Но если к системе управления гидравликой башни я автоматику кое-как прикрутил, то прокладку между креслом и кнопками – то бишь, вас – заменить в нашем случае нечем. И я не могу взять под контроль все огневые точки этого меховоза. Вы переоцениваете возможности Орба; это, всё-таки, в первую очередь, система хранения моего сознания. Ну, ещё и склады, конечно, но там далеко не всё – оружие. В основном, лабораторное оборудование... Пригнитесь.

- Ай!

- Ну вот, не успели. Теперь будет шишка.

- Что это за хреновины по всем коридорам, мать бы их?!

- Конкретно эта – усиливающая балка... Пригнитесь!

- Спасибо... А вот и люк, смотрите!

- Вижу. Делаюсь невидимым. Щитами я вас уже прикрыл, так что пока можете расслабиться и бросить все силы на помощь нашим друзьям... нет, не та кнопка. Вон тот рычаг аварийного отключения гидравлики.

Ветер и клубящаяся ночь швырнули в лицо снежную крупку, пахнули ледяным дыханием, продравшим до костей даже сквозь защитный комбинезон, оглушили вонью пережжённого эфира – тут совсем недавно творилось очень серьёзное колдовство. Ледяной наст под ногами хрустел и больно впивался в щиколотки.

Фигаро метнулся за какую-то здоровенную железяку – вовремя. По тому месту, где он только что стоял, жахнуло чем-то вроде сосульки, взорвавшейся на сотни мелких осколков и оставившей после себя облачко искрящейся пыли.

Следователь неизящно шлёпнулся на снег, быстро пополз вперёд, загребая ногами, словно английский бульдог, прижался к борту «Мамонта» и, тяжело дыша, перевёл дух. Всё-таки акробатические трюки давались Фигаро не настолько хорошо, как поглощение буженины с картофельным пюре (обязательно с маслом и молоком!), и следователь уже с тоской вспоминал тесную, но по-своему уютную орудийную башню где, по крайней мере, не нужно было бегать и прыгать. Он вздохнул и осторожно выставил нос из укрытия.

Анну Фиагро увидел почти сразу же: в рваном свете единственного уцелевшего прожектора командир «Шипастых Дубин» стояла прямо на вершине плоского камня торчавшего из-под снега и спокойно делала руками замысловатые пассы, творя заклятья. Вот полетела в темноту шаровая молния, а вот огненная змея со свистом рассекла морозный воздух, обхватила одного из ледяных спрайтов, стянула, подобно верёвке и сожгла в пар, из облака которого донёсся едва различимый жалобный вой. За Анной, тоже не особо скрываясь, стояли три гвардейца, спокойно перезаряжающие винтовки и ведущие весьма меткий огонь с колена. Гвардейцы даже не делали попыток как-то защититься, точно они палили по мишеням в тире, а не отражали атаку. Это было странно.

Где-то совсем рядом раздалось оглушительное шипение, и Фигаро, испугавшись, подскочил, поскользнулся, шлёпнулся на задницу и с воплем скатился по ледяной горке, покинув своё временное убежище (теперь он сумел опознать в нём перевёрнутые набок аэросани) при этом едва не сбив с ног Френна. Инквизитор, до сего момента сосредоточенно управлявший заклятьем теплового луча, которым он методично плавил огромную ледяную коросту, намёрзшую на одном из траков вездехода, задушено вскрикнул и резко ретировался назад, в последний момент успев погасить заклятье, которое уже собирался швырнуть в следователя.

- Вашу ж мать в душу, Фигаро! – Френн разъярённо потряс кулаками. – Вы бы ещё мне на голову свалились, право слово!

- А, это наш бравый следователь! – Голос Метлби донёсся откуда-то из темноты. – Не ругайте его сильно, Френн, я только что видел, как он разносил этих ледяных гадов из пушек. У вас, Фигаро, природный талант! Вы прирождённый артиллерист... Так, какого чёрта?

Следователь, ухватившись за скобу буксировочного крепления, наконец, поднялся на ноги и увидел Метлби. Ссыльный колдун прикрывал инквизитора, поддерживая над Френно целую систему щитов, при этом было заметно, что и щитам и самому магистру крепко досталось: у Метлби шла носом кровь, а круги под глазами недвусмысленно намекали на эфирную контузию, минимум, второй степени.

- Что у вас там такое? – В голосе инквизитора чувствовалось плохо скрываемое раздражение. – Я уже почти разморозил эту штуку. Думаю, ещё вот тут и вон там, и оно просто отвалится...

- Элементали. Они больше не атакуют.

- Так это ж хорошо, нет?

- Хорошо. – Метлби сорвал с лица защитную маску и, достав из потёртой кожаной сумки на поясе маленькую бутылочку чёрного стекла, одним движением сорвал с неё пробку и вылил содержимое себе в рот. – Но странно. Они не стреляют. Более того: тщательно облетают нас. Примерно так же, как и командира Анну... даже не примерно, а так же точно. Фигаро, а ну признавайтесь: вы тоже заговорённый?

Следователь, протирая запорошённые снегом стёкла изолирующей маски, молча смотрел, как мимо проносятся «снежинки», вспарывая воздух своими хрупкими прозрачными телами. Элементали, действительно, не атаковали, теперь они выли: тоскливо, протяжно. И в этом вое Фигаро услышал голос. Знакомый голос; он уже слышал его раньше, но когда?

«На закате. Солнце садилось, и стояла кромешная тишина. А потом были волки, огонь, кровь,