Вельзевул скрипнул зубами, сжал в руке обсидиановый кинжал, прижал его лезвие плашмя к кончику черного клинка и толкнул его назад.

— Это невозможно. — Луи широко раскрыл глаза.

— Думаешь, я не принял мер предосторожности? — усмехнулся Вельзевул.

Черные линии яда, расползшиеся по его груди и с виду напоминавшие карту автомобильных дорог, сжались в точку, и эта точка растаяла.

— Ты думаешь, что, когда Селия впервые явилась на совет, — продолжал Вельзевул, закидывая руку за спину и с чавкающим звуком вытаскивая кинжал, — я не стал искать противоядие от этого, печально знаменитого яда?

Луи впервые в жизни лишился дара речи.

Вельзевул посмотрел на черный клинок и презрительно отшвырнул его в сторону.

— Такие игрушки давно устарели, дорогой мой Луи. Им не место в мире, где к нашим услугам имеются биохимические лаборатории.

Он замахнулся, готовясь отвесить кузену пощечину тыльной стороной ладони.

Луи едва успел заслониться рукавом пальто, но толку от этого было мало. Удар получился такой силы, что он отлетел назад, бухнулся спиной об остатки кирпичной стены и, проделав в ней дыру, рухнул по другую сторону.

— Нет! — закричал Элиот.

Кровь Фионы снова жарко вскипела. Она просто обезумела от злости. Никто не имел права хоть пальцем тронуть ее отца — даже если она не питала к нему нежных чувств.

Одна рука у нее была свободна. Нужно как можно скорее найти что-то, чем она могла бы рассечь монстра.

— Я просто потрясен твоей сентиментальностью, — проговорил Вельзевул, глядя на затянутую поднявшейся пылью дыру в стене. — Ты слишком долго был человеком. Посмотрел бы ты сейчас на себя со стороны. Погоди немного — и я убью тебя. Ради твоего же блага. Потом ты меня поблагодаришь.

Вельзевул повернул голову к Фионе и Элиоту.

— Но сначала вернемся к более важным делам.

Дырка на его груди затянулась. Только крошечный шрам остался от смертельной раны.

В этом-то все и дело, Вельзевул не был смертным. Но возможно, Фиона тоже не была смертной. Элиот толкнул ее локтем.

Фиона, раздраженная тем, что брат выбрал такой момент, чтобы отвлекать ее, оторвала взгляд от клинка, занесенного Вельзевулом для удара, и глянула на Элиота.

Он на что-то смотрел… не на клинок Вельзевула, а на синий драгоценный камень у него на шее. Элиот снова ткнул сестру локтем в бок и кивком указал на сапфир.

Фиона посмотрела на камень. Трудно было отвести взгляд от этой прекрасной драгоценности. И тут Фиона догадалась, на что намекал Элиот.

Сапфир висел на кожаном шнурке.

Шнурок обвивался вокруг шеи Вельзевула.

Свободная рука Фионы взметнулась вверх, пальцы сжали кожаный шнурок.

Ей было суждено долго вспоминать улыбку Вельзевула. Такую очаровательную. Такую злобную. Он был так уверен в своем всемогуществе, в том, что они в его власти.

Но он ошибался.

Взгляд Фионы приобрел остроту, подобную лучу лазера. Режущая поверхность материализовалась в то самое мгновение, как только она прикоснулась к шнурку.

Изо всех сил Фиона рванула шнурок к себе.

Петля вокруг шеи Вельзевула превратилась в круглое лезвие гильотины. С невероятной легкостью шнурок рассек кожу, мышцы, кости… и взмыл в воздух.

Улыбка покинула губы демона. Еще долю мгновения он стоял перед Элиотом и Фионой, держа в руке клинок, предназначенный для того, чтобы убить их, а в следующий миг голова Вельзевула, Господина Всего Летающего, упала с его плеч.

Голова Вельзевула ударилась об асфальт, покатилась и остановилась. Мертвые глаза уставились в небо. Обезглавленное тело сжалось внутри мантии из птичьих перьев, обмякло и распласталось по земле.

Элиот приготовился к тому, что кровь хлынет фонтаном, но из обрубленной шеи вытекла только тонкая струйка. И тут же появились насекомые. Комары, мошки и мухи тучей закружились над поверженным Вельзевулом, но вскоре эта туча превратилась в дым. И ветер унес ее прочь.

Все произошло молниеносно. А ведь сейчас мертвыми на асфальте могли лежать Элиот и Фиона.

Элиот оторвал взгляд от жуткого зрелища.

— Ты как? — спросил он у сестры.

Фиона не ответила ему. Она крепко сжимала в руке шнурок с сапфиром и смотрела на отсеченную голову с нескрываемой мукой.

— Не было другого выхода. Ты должна была это сделать. Ты нас спасла.

— Конечно, я должна была это сделать, — буркнула Фиона и наконец отвела взгляд от головы Вельзевула. — Прости. В итоге всегда получается так, что я что-нибудь режу и кого-нибудь убиваю… Может быть, для этого я и родилась.

Горизонт озарился вспышкой. Взорвалась газовая подстанция в конце Вайн-стрит. Элиот закашлялся от едкого дыма и попытался высвободиться из цепей.

— Может, попробуешь что-то с этим сделать? — спросил он у сестры.

Фиона попыталась освободить вывернутую за спину руку, но у нее ничего не получилось.

— Подвинься немного, я попробую еще разок.

Элиот выдохнул, пытаясь занимать как можно меньше места, но замер. Он увидел Луи, пролезающего в дыру в стене.

— Луи, — позвал Элиот, — помоги нам.

Но Луи даже не взглянул на них. Он направился прямо к Вельзевулу и распростер руки над трупом. Фиона напряглась, как перед боем.

Луи не прикасался к Вельзевулу. Его губы шевелились, но Элиот не слышал слов — скорее он чувствовал их в воздухе. Казалось, весь мир затих, чтобы уловить эти неслышные звуки.

Линии, нарисованные мелом на стенах и земле, засветились. Дуги сжались, символы начали пульсировать, словно живые.

Перенос силы. Вот для чего предназначались эти знаки — как и сказал Луи.

Они засияли и начали искрить, как магний.

Элиот почувствовал прилив энергии. Волосы у него встали дыбом, все тело начало покалывать. Ему казалось, что он вот-вот взорвется.

Странная сила словно поглощала его.

Фиона ахнула. Значит, тоже почувствовала.

Но Элиот не думал, что эта энергия предназначена для них. Около Луи письмена светились особенно ярко. Воздух вокруг него потрескивал. Он был просто охвачен светом.

Луи стал выше ростом, его пальцы вытянулись, ногти стали длиннее, заострились, на макушке появились рожки, сзади возник хвост с кисточкой на конце, на спине появились кожистые крылья, раскинулись в стороны, заслонили звезды, и мир погрузился в чернильную тьму.

Прилив энергии резко прекратился. Линии погасли и превратились в пыль.

Перед ними стоял их отец — такой же, каким он был раньше. Высокий мужчина в стильном пальто из верблюжьей шерсти. Но кое-что изменилось: теперь Луи выглядел так, словно он владел всей Вселенной.