Московского, после продолжительной болезни на 83-м году жизни преставился ко Господу монах Лазарь (Виктор Васильевич Афанасьев) — старейший русский писатель, поэт, прозаик, литературовед, из-под пера которого вышло более пятидесяти популярных книг. Читателю хорошо известны его биографические сочинения о Жуковском, Лермонтове, Иване Козлове, Батюшкове, Языкове, а также жизнеописания великих подвижников, как древних, так и прославленных в наше время: преподобных отцов Антония Великого, Нила Сорского, Серафима Саровского, Оптинских старцев. Известен он и как духовный поэт. Многие его стихи положены на музыку. Профессор Московской Духовной академии Михаил Дунаев в шестом томе своего фундаментального труда «Православие и русская литература», где творчеству монаха Лазаря посвящен специальный раздел, отметил, что его поэзия «подлинная и православная по духу».

7 марта, в субботу второй седмицы Великого поста, в монастыре Оптина пустынь после ранней заупокойной литургии состоялось отпевание монаха Лазаря, которое возглавил скитоначальник игумен Тихон (Борисов). Оптинский постриженик, монах Лазарь был погребен на монастырском кладбище рядом с могилами убиенных оптинских насельников иеромонаха Василия, инока Ферапонта и инока Трофима, жития которых он написал. После похорон состоялась поминальная трапеза в Иоанно-Предтеченском скиту, за которой читались стихи почившего монаха Лазаря, в том числе напечатанные в мартовском номере журнала «Фома».

Вот одно из последних его стихотворений (помеченное 30 июля 2013 года):

Заходит солнце и по полкам книг

Скользят его лучи, — как бы привет прощальный, —

Мне по душе спокойный этот миг,

И даже то, что он чуть-чуть печальный.

Хранитель Ангел мой невидимо со мной,

Я за молитву, — он со мною рядом, —

И два раба — небесный и земной —

Устремлены душевным к Богу взглядом.

Безгрешен Ангел. Я… что говорить?

А если бы не он, то было б много хуже…

Оставь он Бога за меня молить —

Быть мне в геенских пламени и стуже.

Закат… Лучи уже не золото, а медь,

Темнеет небо… Ночь уж на пороге…

Из нас кто не боится умереть?

Но вера места не дает тревоге.

Друзья, родные — многие уж там!

А мiр всё холоднее и жесточе…

Вот солнце и зашло… Что принесешь ты нам,

День, возсиявший после этой ночи?

* * *

Судьбы поэтов никогда не были легкими, особенно в России. Виктор Афанасьев начал подбирать рифмы еще в детстве. Ему было девять лет, когда началась Великая Отечественная война, которая и ему принесла тяжелые испытания, продолжившиеся и в послевоенные годы. Учиться не пришлось, надо было работать. Свой трудовой стаж писатель исчисляет с 1943 года, когда он стал работать помощником продавца в букинистическом магазине, потом учился переплетному делу и в дальнейшем освоил немало разных профессий и побывал во многих отдаленных уголках России. Однако при этом он постоянно занимался самообразованием, много писал.

Стихи начал печатать с 1946 года. В отроческие годы Виктор Афанасьев вместе с другом детства Вадимом Кожиновым посещал литературную студию «Объединение юных московских поэтов» при газете «Пионерская правда». «Первые наши публикации были именно в “Пионерской правде” в 1946 году, — вспоминал он впоследствии. — Тогда, отроками, я и Вадим не без удовольствия видели свои стихи в “Пионерской правде” и слышали в “Пионерской зорьке” по радио, а она звучала каждое утро». В 1971 году Виктор Афанасьев принят в Союз писателей. Его учителями стали переводчик Сергей Шервинский и поэт Павел Антокольский.

И вот в начале 1970-х годов уже зрелый поэт, издавший несколько поэтических сборников, почувствовал, что не может больше написать ни одной строчки. Источник оказался исчерпанным. Всегда любивший русскую поэзию и хорошо знавший ее, Виктор Афанасьев серьезно занялся изучением жизни и творчества поэтов первой половины XIX века, засел в архивы и библиотеки. Начали появляться книги — документальные повествования. В серии «Жизнь замечательных людей» им были изданы жизнеописания Рылеева, Жуковского, Лермонтова. В московских издательствах вышли книги о Иване Козлове, Батюшкове, Языкове, сборник литературных портретов «второстепенных» поэтов той же эпохи. Однако все это явилось как бы подготовкой к творчеству иного рода. Биографии поэтов вдруг отошли в сторону, когда Господь вразумил Виктора Афанасьева взяться за жизнеописание преподобного Серафима, Саровского чудотворца. Это была первая полная биография великого святого («Дивный старец», 1993), вызвавшая поток читательских откликов. С этого времени и началась близкая душе православного писателя работа. Затем вышла «Жизнь святого Антония Великого», напечатанная Издательским отделом Московской Патриархии (1994). Оптиной пустынью были изданы «Житие священномученика архимандрита Исаакия» (1994) и «Житие Оптинского старца Варсонофия» (1995). В ту же пору в журналах появлялись написанные Афанасьевым духовные очерки и жития святых. Целый ряд его работ был напечатан в «Журнале Московской Патриархии», «Православной беседе», «Литературной учебе», «Москве» и других периодических изданиях.

До осени 1995 года Виктор Афанасьев не писал стихов, хотя и делал попытки. Но вдруг (именно так) появился целый цикл духовных стихотворений. Поэт был несколько смущен: надо ли продолжать? Есть ли на то воля Божия? И решил испросить благословения у близкого ему духовно оптинского иеромонаха и тогдашнего скитоначальника отца Михаила (Тимофеева; ныне иеросхимонах Серафим). Послал стихи с твердой решимостью в случае неодобрения — не писать их более. Но одобрение было получено. Через год вышел первый сборник духовных стихотворений Виктора Афанасьева: «Лествица» (1996). Появились публикации стихов в журналах и альманахах. Затем вышел сборник духовных стихотворений и поэм «Зреет жатва» (1999).

«Названия сборников примечательные и опасность для автора таящие, — заметил по поводу этих поэтических книг профессор Михаил Дунаев, — они сразу ориентируют наше восприятие не только на известные образы Священного Писания (Быт.28:12; Мф.13:30; Ин.4:35; Откр.14:15), но и на великий труд преподобного Иоанна Лествичника, — а с ним соизмерение кому выдержать? Но вот парадокс: память о святоотеческой мудрости не мешает, а помогает полнее воспринять и осмыслить поэзию Афанасьева. Соотнесенность же с библейскими образами всегда дает верный ориентир в понимании любой истины. Поэт раскрывает состояние человека, совершающего жизненный путь в нелегком восхождении от дольнего к Горнему, в постоянном памятовании о грядущей жатве Господней».

И далее доктор богословия и одновременно доктор филологии проницательно указывает на характерные черты подлинно духовной поэзии: «Истинно православное религиозное чувство, нужно помнить, отличается всегда сдержанностью, строгостью выражения и отсутствием какой бы то ни было экзальтации и слащавости (что весьма ощутимо бывает у католиков), — и это составляет важную особенность Афанасьева как поэта. Также и в том особенность его стихов, что при всей искренней индивидуальности выраженных в них переживаний — они всегда могут быть соотнесены с мудростью