первый раз – она стояла прямо рядом с кассой и была полна всевозможных ирисок.

Должно быть, это и есть то, что мы ищем, говорю я себе, подлетев к Джексону настолько близко, насколько мне позволяют летящие камни. Этой чаше больше незачем быть здесь и в магазине, тем более что эликсир, который мы ищем, тоже, вероятно, должен находиться в чаше, как говорится в мифе об Источнике молодости, доступ к которому вроде бы открывают эти Испытания.

– Я поняла! – восклицаю я и приземляюсь. – Мы должны заполнить силуэт чаши камнями.

– Какой чаши? – спрашивает он, недоуменно глядя на землю.

– Вот этой, – отвечаю я, касаясь ее края, который увидела сверху. Она занимает большую часть пола, но понятно, почему он до сих пор не увидел ее – сверху она похожа на случайный узор из камней.

– Так что же нам делать? – спрашивает Джексон, наконец разглядев чашу.

– Не знаю, – отвечаю я. – Но думаю, нам надо заполнить силуэт. Сделать так, чтобы камни легли в нее, как фрагменты головоломки.

На лице Джексона читается сомнение, но предложений получше у него нет, так что мы начинаем заполнять чашу-головоломку камнями.

Вот только на чаше много скругленных краев, а камни имеют прямоугольную форму.

А кроме того, нам приходится касаться каждого из этих камней, и всякий раз мы имеем дело с электрическими разрядами, стрелами, едким газом и жаром, не говоря уже о том, что что-то продолжает швырять и бить наших друзей по другую сторону этой стены.

Я даже слышала, как Хадсон заорал пару раз, и всякий раз у меня холодели руки.

Правда, раз там кто-то кричит, значит, они живы. И, боюсь, сейчас это лучшее, о чем мы можем просить.

– Дай мне тот длинный камень, – говорит мне Джексон, стараясь уложить три камня в основании чаши.

– Ничего не получится, – отвечаю я. – Он недостаточно широк.

– Да нет, все получится, – возражает он, хотя зазор явно слишком велик. – Просто дай мне попытаться…

– Разве в детстве ты не собирал картинки-головоломки? – спрашиваю я, когда он, проигнорировав мой совет, пытается заполнить пустоту длинным камнем, но из этого ничего не выходит. – Тебе нужен один из вон тех коротких плоских камней. Они вдвое шире, так что…

– Тогда принеси мне его! – рявкает он, и честное слово, не находись мы в таком отчаянном положении, я бы саданула его кулаком в лицо.

– Возьми его сам, – рявкаю в ответ я, злясь на него за то, что с тех пор, как мы оказались заперты здесь, он либо пытается защитить меня, либо орет на меня. Я понимаю, что это так задевает меня просто потому, что мы оба находимся в состоянии стресса, но ему все равно надо сдать назад. Я могу сделать это не хуже него, а скорее, даже лучше, ведь он не может правильно уложить камни даже в квадратное основание чаши в то время, как мне удается уложить фрагменты головоломки там, где край круглый.

Он рычит, но делает то, что я говорю, выхватив нужный камень из воздуха так резко, что тот пускает ему в глаза газ, который чуть раньше ударил в лицо мне самой.

Одновременно Хадсон вопит то ли от ярости, то ли от страха – трудно понять, от чего именно, пока он находится за стеной, – и от этого вопля у меня стынет кровь.

Я понимаю, что нам надо как можно скорее закончить этот чертов пазл, но я все равно неловко достаю из рюкзака бутылку с водой, чтобы бросить ее Джексону. Тут до меня доходит, что он ничего не видит, поскольку из его красных воспаленных глаз вовсю текут слезы, так что я просто выливаю то, что осталось в бутылке, ему на лицо. И едва удерживаюсь от того, чтобы ехидно заметить, что я знаю, что делаю и что без меня он был бы в жопе.

Как только его глаза приходят в подобие нормы, мы продолжаем лихорадочно собирать головоломку. Я заканчиваю укладывать камни в круглой части чаши до того, как Джексон завершает работу над основанием – похоже, в детстве он в самом деле не имел дела с головоломками, – и я помогаю ему доделать дело.

Он брюзжит, когда я пытаюсь переложить фрагменты, которые он уже уложил, но на сей раз я просто не обращаю на него внимания, поскольку грохот и треск, доносящиеся с другой стороны стены, становятся только громче.

Я не слышу голосов Хадсона и Мэйси уже пару секунд, и меня терзает страх. Что, если с ними что-то произошло? Что, если то, что находится там, уже добралось до них? Или…

– Давай, сосредоточься, – рычит Джексон, когда на той стороне что-то врезается в стену с такой силой, что под нашими ногами трясется пол. – Чем скорее мы завершим это дело, тем скорее сможем увидеть их.

– Надеюсь, что так, – чуть слышно бормочу я, но понимаю, что он прав, и потому хватаю два последних камня – не обращая внимания на то, что один из них обжигает меня – и укладываю их на место.

И, как только я делаю это, все прекращается. С той стороны стены больше не доносится ни звука. Сверху перестают падать камни. К тому же, когда я случайно касаюсь одного из камней и когда другого камня случайно касается Джексон, ничего не происходит.

Мы смотрим друг на друга, округлив глаза, и я знаю, что он думает о том же, о чем и я – что будет дальше?

Проходит всего несколько секунд – и мы получаем ответ на свой вопрос. Стены начинают медленно двигаться, занимая свои прежние места.

Глава 127. Надпись на стене

Следующие несколько минут особенно мучительны, поскольку я ожидаю, когда же мы наконец снова окажемся вместе с остальными.

Почти все, кто мне дорог – если не считать Джексона и моих дяди и тети, – находятся по другую сторону этой стены, и мне необходимо, чтобы с ними все было в порядке.

Вся эта история с Испытаниями ужасна – и неудивительно, что выдержать их будет так нелегко. Потому что дело не только в том, что пришлось пережить мне и Джексону с этими заколдованными камнями, но и в том, что мы слышали, но не видели происходящего по ту сторону стены. А это серьезный отвлекающий фактор для решения головоломки.

Это было ужасно. Более того, это был только первый раунд. И я даже представить себе не могу, что произойдет дальше.

Рядом со мной Джексон нервно перекатывается с носков на