– Дорогу знаете?

– Конечно.

Глава судебной и исполнительной власти остался среди людей, задержавшихся на англиканском кладбище. Там же был и Бокс-Бендер.

– Мне не хотелось бы беспокоить вашу жену и племянника, – сказал глава. – Передайте им, пожалуйста, мои соболезнования и наилучшие пожелания, хорошо? – После того как Бокс-Бендер проводил его до машины, он добавил: – Я очень уважал вашего тестя. К сожалению, мало встречался с ним за последние десять лет. Да и другие видели его мало. Но он пользовался большим уважением во всем графстве.

Основная масса присутствовавших на похоронах шла по деревенской улице в обратном направлении. Напротив католической церкви и пресвитерии, последним перед воротами, стоял «малый дом». Под заштукатуренным фасадом и верандой скрывалась значительно более давняя постройка. Монастырь этот дом не арендовал. В прошлом «малый дом» выполнял много различных функций, его часто использовали как вдовий дом. Теперь в нем жил управляющий усадьбой. Шторы на окнах были опущены. В этом доме всегда царила тишина. Улица около него фактически заканчивалась тупиком, а задней частью дом выходил в парк. Именно здесь мистер Краучбек советовал Гаю доживать последние дни.

Монастырская школа была состоятельной, и земельный участок содержался в хорошем состоянии даже в этом году, когда самшит и тис росли почти везде не подстриженными, а газоны вспахивали, чтобы вырастить на них овощи.

Передний двор в усадьбе Брум охраняла воротная башенка. За воротами располагались два прямоугольных участка средневековой планировки, с декоративным растениями эпохи Карла Великого, как в университетском колледже; здание, как и большинство колледжей, имело массивное готическое крыло. Его пристроили к зданию Джервейс и Хермайэни, воспользовавшись услугами того же архитектора, который построил им церковь. У главного входа стояла достопочтенная матушка в окружении группы монахинь. В окнах верхнего этажа и в башенке, в которой был взят в плен благословенный Джервейс Краучбек, появились головки девушек, некоторые ангельские, а некоторые нелепые, Словно кронштейны старой церкви, но все украдкой заглядывавшие вниз, на входящих родственников мистера Краучбека.

В восемнадцатом столетии в гостиной главного здания изменили потолок, покрыв его штукатуркой, но Джервейс и Хермайэни распорядились убрать штукатурку, обнажить деревянные балки. В годы детства Гая на обшитых дубовыми панелями стенах было симметрично развешано различное оружие – символы многих геральдических щитов. Однако теперь все это было продано вместе с остальной мебелью. Вместо оружия на стенах висело несколько больших выцветших религиозных картин из тех, которые обычно завещают монастырям. Над кафедрой, в той части гостиной, где стена была покрыта панелями на всю высоту, на том месте, где когда-то размещались фамильные портреты, висел киноэкран, а в углу были сложены стулья с ножками из металлических трубок и стойки для натяжения бадминтонной сетки. Гостиная использовалась монастырской школой в качестве зала для отдыха и развлечений. Здесь девушки танцевали в зимние вечера под музыку, передаваемую по радио; здесь рождались и принимались или, наоборот, отвергались предложения тесной дружбы и любви между ними; здесь в летнее время ежегодно организовывался концерт и ставилась какая-нибудь нудная историческая пьеса, выбираемая по признаку невинности ее сюжета и по возможно большему количеству действующих лиц.

Монахини накрыли стол на козлах с такой щедростью, с какой позволяло трудное военное время. Недостаток продуктов компенсировался искусностью в их приготовлении и расстановке на столе. Кексы, приготовленные из яичного порошка и низкосортной муки, были украшены орехами и консервированными фруктами, взятыми из ежемесячно присылаемого им подарка сестринской общины в Америке. Колбасные ломтики были разрезаны на части в форме трилистника. Ученицы старших классов в синих форменных платьях разливали из кофейников подслащенным сахарином кофе. Бокс-Бендер достал было сигарету, но потом решил, что курить здесь неуместно.

Сопровождаемый дядюшкой Перегрином, представлявшим незнакомых лиц, Гай обошел и поприветствовал всех гостей. Большинство из них интересовались, чем он сейчас занимается, и Гай отвечал: «Ожидаю назначения на новую должность». Многие напоминали ему различные случаи и происшествия в детские годы, о которых он ничего не помнил. Некоторые выразили удивление по поводу того, что он уже не живет в Кении. Одна дама поинтересовалась, где его жена, затем, поняв, что допустила оплошность, усугубила ее словами:

– Какая же я идиотка! Я сначала подумала, что вы – муж Анджелы.

– Она вон там. А он вон там.

– Да, да, конечно. До чего же глупо с моей стороны! Теперь я все вспомнила. Вы – Айво, правда?

– Вполне естественное заблуждение, – ответил ей Гай.

Через некоторое время Гай оказался рядом с адвокатом.

– Нам не мешало бы поговорить наедине. Вы не возражаете?

– Давайте выйдем в парк.

Они вышли в передний двор. Головки в окнах второго этажа исчезли: девушек собрали и прогнали в классы.

– Для утверждения завещания и расплаты с долгами всегда необходимо некоторое время, однако я полагаю, что ваш отец оставил свои дела в хорошем состоянии, – начал адвокат. – Он вел тихий образ жизни, но, как вы знаете, был тем не менее не богат. Когда он унаследовал усадьбу, она была очень большой. Он распродал имущество в тяжелое время, но разумно вложил деньги и никогда не тратил сбережения. Большую часть своего дохода он раздавал. Об этом-то мне и хотелось поговорить с вами. У него было множество обязательств по договорам за печатью и с организациями, и с частными лицами. С его смертью их действие, разумеется, прекращается. Вложенный им капитал переходит в равных долях вам и вашей сестре, пока вы живы, а затем ее детям и, конечно, если они будут у вас, – вашим. Долги, безусловно, подлежат оплате, однако будет существенный остаток. Возникает вопрос о выплатах по договорным обязательствам. Пожелаете ли вы и ваша сестра продолжать эти выплаты? Если их прекратить, то в некоторых случаях могут возникнуть значительные неприятности. Он оказывал денежную помощь многим частным лицам, которые, как я полагаю, не имея других доходов, живут только на эти средства.

– Что касается организаций, я не знаю, – ответил Гай. – Но я уверен, что моя сестра согласится со мной продолжать выплату частным лицам.

– Хорошо. Мне надо будет поговорить и с ней об этом.

– А о каких суммах, собственно, идет речь?

– Частным лицам – не более двух тысяч, при этом многие получатели достигли весьма преклонного возраста, поэтому мало вероятно, что они явятся обузой на долгое время. Я полагаю, что от мебели в Мэтчете вы пожелаете освободиться?

– Нет, – ответил Гай. – Все, что находится в Мэтчете, мне хотелось бы оставить.

По ступенькам лестницы к ним спустился дядюшка Перегрин.

– Вам надо пойти и попрощаться с достопочтенной матушкой. Пора уезжать. Поезд отходит через двадцать минут. Автобус на обратный путь мне заказать не удалось.