— Давай же, frater. Сделай это.

— Не убивай его, — просила она.

— Почему нет?

— Гораздо лучше даровать ему жизнь, заставить его жить со своим одиночеством, со своими воспоминаниями и… — она замялась, — я кое-что узнала о нем.

— И что же это? — голос Пендергаста прозвучал прохладно и резко.

Констанс окинула взглядом Диогена, который все еще стоял на месте, слегка покачиваясь в лунном свете, ствол пистолета все еще упирался в его голову.

— Я не хотела, чтобы он слышал, как я это говорю, но теперь это не имеет значения. Не его вина, что он стал таким. Ты, как никто другой, знаешь это. И в нем есть небольшие зачатки добра — я сама это видела. Я считаю, что он действительно хотел измениться, начать новую жизнь. Чего именно он хочет сейчас, я не могу сказать. Моя жажда мести полностью удовлетворена, когда я вижу его в подобном состоянии. Если ты сохранишь ему жизнь, возможно, — возможно — он вырастит эти зачатки добра в нечто большее, — затем она с горечью добавила, — возможно, он будет питать их своими слезами.

Пока она говорила, с лицом Пендергаста произошла перемена. Оно потеряло некую толику своей мраморной твердости. Но все еще было невозможно понять, что творилось в его мыслях.

— Пожалуйста, — прошептала Констанс.

В это момент где-то вдалеке, среди тихого шепота ветра в листьях пальм, она отчетливо различила звук вертолетных лопастей — слабый, но постепенно нарастающий.

67

Лонгстрит сидел на откидном сидении ведущего вертолета, когда тот пролетал над Флорида-Кис, нацелившись на небольшое скопление островов к северу от Аппер-Шугалоф-Ки. К объекту направлялись две команды спецназа: команда «Блу» собиралась приземлиться в зоне высадки десанта возле главного дома на северной оконечности, а команда «Рэд» — та, с которой летел Лонгстрит — приземлится на открытой площадке за несколькими старыми хозяйственными постройками на южной окраине острова. Кроме того, у него на Ки-Уэст в состоянии повышенной боеготовности на приколе стоял «Зодиак», и, в случае чего, он был способен перебросить подкрепление и при необходимости вывезти всех пострадавших. Лонгстрит считал, что путем применения стандартного плана операции под названием «захват в клещи» они смогут приземлиться, оцепить остров и захватить Диогена менее чем за десять минут. Конечно, если не возникнет сложностей с заложниками. Эту возможность необходимо было рассматривать, хотя она и была маловероятна: Лонгстрит был абсолютно уверен, что Констанс Грин была, как «Бонни», для «Клайда»-Диогена и что они вместе будут отступать, прикрываясь самоубийственным огнем перестрелки. Но на всякий случай у Лонгстрита был тщательно разработанный альтернативный план с двумя опытными переговорщиками в составе команд.

Он еще раз задался вопросом, какого черта случилось с Пендергастом. Он знал, что ему не понравилось вмешательство спецназа, и он пожелал действовать скрытно. Лонгстрит считал, что это было чертовски глупо — ничего не могло быть лучше, чем молниеносный удар подавляющей огневой мощи. К слову сказать, если вспоминать их дни службы в спецназе, бывали случаи, когда Пендергаст исчезал именно так — не сказав никому ни слова — только чтобы снова появиться позже с той или иной выполненной важной задачей. Это происходило настолько часто, что их команда придумала для этого специальный жаргонный термин — «Не будь, как Пендергаст», что значило «Не исчезай без объяснения».

Так или иначе, теперь можно было не волноваться: если Пендергаст предпочел повести себя в своем обычном стиле, то он скоро объявится. Лонгстрит лишь надеялся, что он отдает себе отчет в своих действиях и не совершит на эмоциях какую-нибудь глупость, тем самым спровоцировав кошмар с отчетами, вопросами и слушаниями.

Пролетая низко над водой, Лонгстрит увидел, как в открытых дверях вертолета показался Халсион-Ки. В западной части горизонта на краю темной безлунной ночи виднелся только проблеск света. Справа от себя, на положенном месте, Лонгстрит увидел второй вертолет, следующий за ними и перевозящий команду «Блу».

Он передал приказ по гарнитуре:

— «Блу», поверните на север и заходите на посадку. Мы зайдем с юга. Встреча обеих команд на земле в девятнадцать двадцать, с точностью до минуты.

— Вас понял.

Второй вертолет совершил разворот и после этого замедлился, заходя на посадку. Внизу в слабом свете уходящего дня, Лонгстрит смог рассмотреть несколько хозяйственных построек и множество песочных открытых площадок, покрытых ковром из марискуса.

— Проверьте оружие, бронежилеты и активируйте очки ночного видения, — приказал Лонгстрит, проверяя собственное снаряжение, заряжая девятимиллиметровую Беретту и надевая очки.

Через мгновение он объявил:

— К высадке готовы.

Пилот описал небольшой круг и направил вертолет на посадку. Струи песка, увлекаемые нисходящим потоком, вызвали колебание марискуса. Вертолет приземлился на песок, и команда высадилась с оружием наготове, молниеносно рассредоточилась, укрывшись за надворными постройками и кустами, следуя заранее разработанному плану Лонгстрита. Заместитель директора высадился последним и сразу же направился на пляж.

* * *

Пендергаст снял тяжелое платье с Констанс и оставил на ней лишь комбинацию. Ее бил озноб. Пендергаст обработал все ее ножевые ранения, используя предметы из своего медицинского набора: очистил их дезинфицирующим раствором, нанес антибиотик местного действия и, как мог, закрыл их с помощью пластырей. Все это время его пистолет был нацелен на Диогена, руки которого он сковал наручниками за спиной.

Он слышал пульсацию вертолетов Лонгстрита.

— На подходе кавалерия, — бесцветным тоном заметил Диоген.

Пендергаст проигнорировал замечание своего брата. Раны Констанс оказались не настолько глубокими, чтобы вызывать опасения, но они также не были поверхностными и поэтому требовали наложения швов. Констанс потеряла много крови, и Пендергаст боялся, что она может впасть в шоковое состояние, хотя она и казалась странно сосредоточенной. Кроме того, ее психологическая стабильность в настоящий момент во многом оставалась под очень большим вопросом. Ее нужно было как можно скорее увезти с острова.

— Ну что ж, frater, — сказал Диоген, — если ты все еще планируешь пощадить меня, то, что дальше?

Пендергаст обнял Констанс, тем самым обеспечивая ей опору и удерживая ее в вертикальном положении. Он почувствовал странную первобытную дрожь, исходящую от ее тела. Она продолжала хранить молчание — напряженное и гордое молчание. Сколько бы он ни думал, он не мог понять, в каком именно состоянии она сейчас находится. Впрочем… он и раньше никогда не понимал ее до конца.

— Ты можешь идти? — спросил он. Она кивнула. — Положи руку на мое плечо и используй его как опору.

Она ухватилась за него, прильнув к нему всем телом. Тем временем Пендергаст подал своему брату знак дулом пистолета.

— Иди.

— Куда?

— Молчи и следуй моим указаниям.

— А если не буду? Ты убьешь меня?

— Нет,