– Боюсь, нам это не поможет, – сказал он.

– Как скажешь, Ларсий-шодан, – сменила она вдруг тон. – Ты платишь, тебе и решать, слушать мои советы или нет. Но если вдруг что-то не удастся потому, что ты решил действовать по-своему… извини.

– Договорились, шади.

– И еще: как с тобой связаться? Я же не могу явиться во дворец и попросить аудиенции у советника рашудана! И послать волшебную птичку с запиской не могу – заметят. А ты вряд ли сумеешь еженощно приезжать сюда… и настолько верных слуг, чтобы ты смог им довериться, у тебя нет, так ведь?

Ларсий кивнул и будто постарел еще на несколько лет.

Клянусь, я не хотел представлять, какой была его жизнь во дворце. Из рук Хаксюта он угодил к муштровщикам личных слуг, а что было потом? Как он сумел выбраться на самый верх? И ведь он так и оставался бы там – наверно, ни Энкиль, ни Аскаль не пренебрегли бы опытом и знаниями старого слуги, – если бы ему в душу не запал сын наложницы. Но почему, а? Хаксют сказал – Искер тоже рыжеватый, так может, мать мальчика была с Запада? Может, она напомнила советнику сестру или мать? Или этот мальчик был похож на его маленького брата? Или на него самого в детстве?

Иногда в глубинах души самых мерзких и бесчувственных с виду, самых суровых людей можно отыскать удивительно нежные ноты и сыграть на них, говорил мне дядя Гарреш, а я не слушал, как всегда. Вернее, мне так казалось: все равно ведь запомнил.

– Действуй, шади. Когда найдешь хоть что-то, сообщишь через чародея, которого я к тебе приставлю, – сказал наконец Ларсий. – Пока что он болтать не станет, надеется выслужиться. Ну а потом – не сможет.

Фергия лишь кивнула в ответ.

Глава 11

– Поедете со мной, Вейриш? – спросила Фергия, когда отбыл Ларсий со свитой.

– На базар-то? Отчего нет, – ответил я и сдержанно зевнул. – Думаете и впрямь найти там зацепки?

– Как знать, как знать, – пробормотала она. – А ты, Аю, поедешь?

Она помотала головой.

– Аю хочет спать.

– А как же… – я взглянул на небо.

– У Аю с Эйшем будет еще много рассветов, – невозмутимо ответила она. – А мальчика нужно найти поскорее. С ним может случиться плохое.

Тут я был согласен: насколько ни был мне несимпатичен Ларсий, Искер-то ни в чем пока не провинился! Неужели он решил сбежать от настойчивого внимания – и влияния – главного советника? Неглупо, у него ведь теперь иная внешность, поди найди… Только почему побег обставлен так нелепо, будто мальчишку из дворца джаннай унес? Или дракон, вспомнил я собственные мысли.

Нет, Искер точно бежал не впопыхах, он сумел сбить нюх ищейкам, не взял с собой ни единой личной вещи, стало быть, задумал все это не вчера. Но куда же он подевался? Нанялся на какой-нибудь корабль юнгой? Но он ничего не смыслит в морском ремесле… Просто спрятался в трюме в надежде, что его не выкинут за борт и не продадут кому попало, когда обнаружат? Нет, тоже не то, не похоже на человека, продумавшего все детали… Или его плана хватило только до стен дворца, а снаружи он растерялся и…

– Вейриш, вы едете или нет? – прервала Фергия мои размышления. Она успела переодеться поярче, спасибо, тарбан из золотой парчи не намотала, обошлась привычной красной косынкой с замысловатым узелком. – Я уже готова.

– И я готов, – кивнул я. – Аю, ты…

– Аю сама доедет до дома, – улыбнулась она и потянулась ко мне, потереться носом о кончик носа. – Когда Эйш вернется, его будет ждать пир и горячая амма!

– Надо и мне построить амму, а то что за безобразие, помыться толком негде, – проворчала Фергия. – Воды-то нагреть несложно, так ведь Ургуш подглядывает, колючку ему в глаз!

– А я говорил вам – не нужно брать этого человека в услужение.

– Вы зануда, Вейриш, – сказала мне Фергия и ухмыльнулась, а потом взревела во всю мощь тренированных северными ветрами легких: – Ургу-у-уш! Седлай коней!

Конечно, пришлось обождать, и когда мы выехали, солнце уже показало самый краешек над горизонтом, но все еще было прохладно, и лошади шли резво. Особенно Даджи – дикая кобыла Фергии – она то и дело принималась выписывать круги и петли.

– Она у вас не заболела, часом? – спросил я. – Слышал, если лошадь попьет зараженной воды, в мозгу у нее заводятся черви, она сходит с ума и начинает так вот кружить.

– В Проклятом оазисе нет зараженной воды, – ответила Фергия, – а в башке этой скотины – мозгов, поэтому червям завестись решительно негде и не с чего. Даджи просто безобразничает.

– Надеюсь, когда мы въедем в город, она успокоится.

– И я надеюсь!.. – согласилась Фергия, и голос ее затих, когда кобыла снова понеслась в песчаные дали, весело взбрыкивая и мотая большой головой.

На наше счастье, дитя пустыни угомонилось как раз к тому моменту, как мы миновали ворота: их открывали с рассветом. Правда, Даджи попыталась откусить украшение с тарбана стражника, но это уж мелочи…

Фергия болтала с торговцами как старая знакомая, а я лишь старался не упустить нить беседы, как это случилось ночью.

Говорили много, о разном, и уже почти рассвело, когда мы вдруг услышали знакомый голос:

– Это был не племянник, шади!

– Итиш-шодан? – повернулась к нему Фергия. – Значит, это не он облил твои ковры едким составом? Кто же тогда?

– Не знаю! – схватился тот за голову, но тут же опомнился и ткнул в мою спутницу пальцем. – Из-за тебя моя семья снова в убытках!

– Почему это? – возмутилась она.

– Потому что племянник действительно встречался с дочкой соседа там… ну… – Итиш всплеснул руками и с негодованием добавил: – И сделал с ней ЭТО даже не на ковре! Какой позор и бесстыдство…

– Придется платить отступного, что ли? – не поняла Фергия.

– Нет, женить этого мерзавца… Все равно собирались, но не сей же день, и не на средней дочке, а на старшей! Теперь все в обиде, но двух жен ему не прокормить, и к тому же свадьба – это такие расходы, шади, чтоб ты знала!.. Иные люди продолжают платить долги за празднества в честь своих детей, когда внуки уже выросли!

– А может, просто справлять торжество поскромнее? – предположила она с деланой наивностью. – Или пускай дети сами подзаработают… Ну ладно, я понимаю, если сочетают браком совсем юных, то им неоткуда взять денег, но чего это они сидят на шеях у родителей, когда собственные отпрыски уже взрослые, как