этим путем, надеемся, введется она в Царство Московское» [831]. К Лжедмитрию папа посылал в Москву своего личного посланца Александра Рангони. В день венчания на Царство Самозванец тайно исповедовался по латинскому обряду у одного из сопровождавших иезуитов, патера Лавицкого, и сказал, что специально выбрал для коронации 21 июля — день памяти Игнатия Лойолы. А на польском сейме в 1611 г. прозвучали слова: «Источник этого дела, из которого потекли последующие ручьи, по правде, заключается в тайных умышлениях, старательно скрываемых, и не следует делать известным того, что может на будущее время предостеречь неприятеля» [832]. Следовательно, паны кое-что знали.

Ну а психологический расчет оказался блестящим. Игра велась на любви народа к Ивану Грозному! Народ видел в Лжедмитрии его сына, продолжателя его линии. Весь юг России взорвался… Пока Борис Годунов был жив, он еще удерживал ситуацию под контролем. Но 13 апреля 1605 г. он скоропостижно скончался. Симптомы называет английский посланник Томас Смит — резкие боли в желудке, кровь из ушей и носа. Очевидно, его отравили. Войска стали переходить на сторону Лжедмитрия, он двинулся к Москве. Царица силилась удержать престол за наследником Федором, опереться на родственников. Амнистировала двоюродного брата Богдана Бельского, пожаловала его в бояре. Но как раз Бельский возглавил мятеж в столице, организовал убийство своей сестры и Федора, встретил Лжедмитрия и удостоверил, что он «подлинный». Объявил, будто именно он в свое время спас «царевича». Как вы считаете, не слишком ли много совпадений? Мнишек, иезуиты, Поссевино, Бельский…

Правда, торжество Самозванца оказалось недолгим. По его поведению, окружению, разгулу москвичи быстро поняли, что на престоле оказался «вор». Но и бояре не для того свергали Годуновых, чтобы подчиняться безродному авантюристу. Он погиб. На трон сел Василий Шуйский — начал строить ту самую модель, о которой давно мечтала знать, «боярское царство». Но главная цель диверсии была уже достигнута. Россию столкнули в Смуту — а подпитывать ее оказалось не столь уж сложно. Паны нашли второго самозванца, и к нему тянулись русские — против бояр. Режиссеры добились своего. Соблазнились почти все. Бояре грызлись за власть. Дворяне ради наград и пожалований перелетали то на одну, то на другую сторону. Города и волости ради собственных выгод присягали самозванцам. Казаки, крестьяне, холопы ошалели от возможности погулять и пограбить.

А когда страна обвалилась в хаос, выступили на сцену крупные хищники. Поляки захватили Смоленщину, Черниговщину, Северщину, очутились в Москве. Шведы заняли Новгородскую землю, Карелию. При дворе Сигизмунда III открыто провозглашалось, что Россия должна стать «польским Новым Светом» [833]. Покорение нашей земли приравнивали к испанскому завоеванию Америки, а русским отводилась судьба индейцев. Их предстояло перекрещивать и обращать в рабов. Рухнули структуры государственной власти. Города и села превращались в пепелища, по разным оценкам, было истреблено от четверти до трети населения.

И все-таки Господь, несмотря на все грехи и преступления, не оставил растерзанную Русь. Давайте взглянем на еще одну череду совпадений. Ведь Смута была уже не первой атакой католического наступления на нашу страну. Она лишь продолжала реализацию прежних планов. А старт массированному «крестовому походу» на Россию был дан при Иване Грозном — в 1579 г. Но в те же самые дни, когда Баторий начинал этот поход, в июле 1579 г., в Казани случился большой пожар. А на пепелище, по видению девочки Матроны, была явлена чудотворная Казанская икона Божьей Матери. Об этом доложили Ивану Васильевичу, и он сразу обратил внимание на новую святыню. Повелел на месте ее явления строить монастырь. И именно эта икона освятит поворотный пункт борьбы, русскую победу, освобождение Москвы!

Обрел Казанскую икону, правил перед ней первую службу священник Ермолай. Он примет постриг с именем Гермогена и станет патриархом. Ни разу не предаст. Не склонится перед оккупантами, примет мученический венец. Но он из заточения успеет разослать воззвания, поднимет народ на подвиг во имя Веры и Отчизны. Тогда же, за несколько месяцев до явления Казанской иконы, в семье князя Пожарского родился сын Дмитрий. Тогда же, в 1579 г., в Ростовском Борисоглебском монастыре принял постриг крестьянин Илья, будущий преподобный Иринарх Затворник. Он прославится в годину Смуты, будет предупреждать Василия Шуйского о грядущих бедствиях, благословит Михаила Скопина-Шуйского на разгром Лжедмитрия II. А в 1612 г. благословит Пожарского и Минина идти на врагов, освобождать Москву [834].

Как считаете, возможно ли такое количество случайных совпадений?.. Нет, международный заговор против России был, конечно же, не случайным. Но и явление иконы, святых угодников и героев случайно ли совпали с ним по времени? Страшная буря поднималась на нашу страну. Господь ведал, как и когда она не выдержит, сломается. Ведал, что она соблазнится. Но ведал и о том, что Русь еще способна покаяться. Одновременно с началом вражеского натиска Он расставил фигуры, через которые придет спасение для страны и Православной Церкви.

Это спасение пришло и через Ивана Грозного. Государство фактически погибло. Уже не было правительства, кроме чужеземцев и изменников, не было армии. Но сохранилась Вера, которую Иван Васильевич защитил от еретиков, укреплял и оберегал. Она и стала стала знаменем, объединяющим русских людей и зовущим на борьбу. Проявила огромную жизнеспособность система Земской монархии, созданная Грозным. В России была разрушена вся «вертикаль власти», но сохранились выборные земские структуры на «горизонталях». Они взаимодействовали между собой, размножали и рассылали воззвания, формировали рати. А когда изгнали врагов, созвали Земский Собор — и сами, снизу, воссоздали «вертикаль власти»! Возвели на трон Михаила Романова, внучатого племянника царицы Анастасии. Возвели его не бояре. Даже родной дядя Михаила, Иван Романов-Каша, был резко против. Решающей стала твердая позиция казаков, простонародья. Как раз из-за преемственности с прежней династией. С династией Ивана Грозного.

Как видим, Иван Васильевич уже после своей земной жизни очень даже реально и существенно участвовал в воскрешении погибшей России. И не случайно после Смуты, в 1621 г., в святцах Коряжемского монастыря появился праздник, 10 июня, «обретение святаго телеси великомученика Царя Иванна…». Когда и при каких обстоятельствах произошло это обретение, мы можем судить лишь предположительно. Гробницу Ивана Грозного могли переделывать при захоронении сына Федора в 1598 г. В апреле 1605 г. в том же приделе Иоанна Лествиничка Архангельского собора был погребен Годунов. Но 10 июня произошел переворот, были убиты его жена и сын. Прах Бориса извлекли из государевой усыпальницы. При этом могли вскрыть или повредить гробницу Ивана Васильевича — дата переворота совпадает с указанной в Коряжемских святцах. 3 июня 1606 г. состоялось перенесение мощей царевича Дмитрия из Углича — и опять в приделе Иоанна Лествичника рылась могила, гробницу