мировой войне. Красивый мужчина с преждевременно поседевшими волосами, Стеттиниус поднялся по служебной лестнице в двух клиентах Моргана - General Motors и U.S. Steel, став в итоге председателем совета директоров последней. В состав военного совета вошел еще один фаворит Моргана, Уолтер Гиффорд из компании AT&T. Рузвельт хотел отвести от себя обвинения в том, что он является врагом бизнеса, но его либеральные подчиненные учуяли в этом тактическом отступлении крайнюю опасность. Хью Джонсон, бывший глава Национальной администрации по восстановлению, заявил помощнику военного министра Луису Джонсону, что правительство "не намерено позволять людям Моргана и Дюпона управлять войной". Генри Уоллес, занимавший в то время пост министра сельского хозяйства Рузвельта, также предостерегал от привлечения в Вашингтон банкиров с Уолл-стрит.

Усердный Гарольд Айкес быстро собрал свой заговор из людей Брандейса, Тома Коркорана и Боба Джексона. Он отметил: "Нас интересовало, как далеко зайдет президент или позволят ли ему другие пойти на уступки в пользу крупного бизнеса, как это сделал Вильсон во время Первой мировой войны". Айкес считал, что либеральные качества Вильсона были запятнаны его близостью к Уолл-стрит во время войны, и надеялся, что Рузвельту удастся избежать подобной участи. Его усилия по удержанию банка Моргана от участия в военных действиях совпадали с усилиями его друга Сайруса Итона по разрушению власти Моргана в финансовом мире. В конце 1939 - начале 1940 года Временный национальный экономический комитет проводил расследование предполагаемой монополии в инвестиционно-банковской сфере, главным подозреваемым в котором был Morgan Stanley.

Эти антиморгановские маневры, осуществляемые с нескольких направлений, не позволили банку возобновить свою роль в Первой мировой войне, как и более раннее вступление США в войну. Во Второй мировой войне Вашингтон должен был взять на себя руководство промышленной мобилизацией через Совет по военному производству и другие ведомства. Федеральное правительство было гораздо более могущественным, чем во времена Вудро Вильсона, и оно без колебаний вмешивалось в экономику в политических целях. Фактически государственные ресурсы теперь затмевали ресурсы частных банков. Ко Второй мировой войне банки перестали быть достаточно крупными, чтобы финансировать войны, как это делали Баринги, Ротшильды и Морганы во времена своего расцвета. Имея крупные бюджеты, центральные банки и налоговые полномочия, современные национальные государства больше не нуждались в добрых услугах частных банкиров.

Дом Морганов выступал за экономическую поддержку Великобритании. Будучи воюющей стороной, Великобритания подпадала под эмбарго на поставки оружия, предусмотренное Законом о нейтралитете (принятым, в частности, для предотвращения повторения роли Дома Морганов в Первой мировой войне). Ламонт добивался от Рузвельта отмены этого закона, утверждая, что он не только благоприятствует, но и усиливает позиции Германии. В ноябре 1939 г. Конгресс все же отменил эмбарго, разрешив экспорт оружия в воюющие страны на условиях "cash and carry": то есть они могли закупать американские товары, пока оплачивали и перевозили их. В соответствии с этой схемой американские самолеты должны были долететь до американо-канадской границы, а канадские пилоты - перевезти их в Великобританию.

Решение о наличном расчете вызвало острую потребность в золоте или долларах для проведения масштабных закупок. Как и во время Первой мировой войны, Британия привлекала средства путем захвата американских ценных бумаг, принадлежащих ее гражданам. Дому Моргана было поручено продать эти ценные бумаги в Нью-Йорке, не вызвав резкого падения цен. С британскими операциями он справлялся самостоятельно, а сопоставимые французские операции делил с Lazard Frères. Лишь несколько человек в каждом брокерском доме знали личность продавца, и Morgans предупредил брокеров, что в случае утечки информации их услуги будут прекращены в течение 24 часов. Для наблюдения за операцией Британское казначейство направило в 23 Wall Т. Дж. Карлайла Гиффорда. Он уже был известен Морганам как председатель Шотландского инвестиционного треста Эдинбурга, который использовал J.P. Morgan в качестве хранителя американских ценных бумаг. Впечатленный результатами деятельности Дома Моргана, Гиффорд, тем не менее, согласился с оценкой Рузвельта, что участие банка является серьезным политическим препятствием: "Похоже, что президент и [министр финансов] Моргентау предпочли бы, чтобы мы не обращались к J.P. Morgan & Co., и поэтому, вероятно, возмущены этим и теперь боятся, что это может вызвать трудности, когда они предстанут [перед] Конгрессом", - докладывал он в Лондон.

И для Нэнси Астор, и для Британии Ламонт помогал великому духовному спутнику леди Астор, лорду Лотиану, который был направлен в Вашингтон в качестве британского посла в апреле 1939 года. Бывший секретарь Родосского треста и основатель Королевского института международных отношений, Лотиан был застенчивым, профессорским и, как и леди Астор, верующим христианином-ученым. Сразу же после назначения он написал Ламонту: "Мне нужен любой ваш совет и помощь". В Вашингтоне лорд Лотиан обнаружил, что настроения в стране весьма неблагоприятны для Гитлера, но в то же время он решительно выступал против войны. Опираясь на своего союзника с Уолл-стрит, он прилетал в Нью-Йорк поздним послеобеденным рейсом, выступал на ужине, организованном Ламонтом, а затем ночным поездом возвращался в Вашингтон. Лотиан, раскаявшийся в своем умиротворении в Кливдене, оказался великолепным красноречивым представителем, заручившись поддержкой Великобритании.

В 1939 г. наиболее яростно против вступления США в войну выступали немецкие и итальянские иммигранты, фермеры Среднего Запада и профсоюзы. Изоляционистская программа не изменилась по сравнению с Первой мировой войной: было то же отвращение к европейским распрям и то же подозрение, что Великобритания обманом заставит США спасать свою империю. Все осложняла еще свежая память о Великой войне.

Партнеры Моргана были категорически против вступления США в войну и с сомнением относились к шансам союзников победить Германию. Как заявил Рассел Леффингвелл перед самым началом войны, англичане и французы "не смогут подчинить себе немцев. Их слишком много, и они слишком компетентны". В мае 1940 г. Ламонт вместе с Уильямом Алленом Уайтом создал Комитет по защите Америки путем оказания помощи союзникам, взгляды которого полностью отражали позицию Моргана. Эта группа выступала против тех же врагов - газет Херста и сенаторов Уилера и Ная, которые преследовали Дом Моргана на протяжении многих лет. Яростно атакуя изоляционистов, она разошлась с родственной группой "Борьба за свободу", которая одобряла вступление США в войну; вместо этого она прислушалась к призыву Рузвельта оказать любую помощь, но только не военную. (В это время сестра Джека Энн организовала организацию "Американские друзья Франции" и к июню 1940 г. отправилась в эту страну для эвакуации беженцев и возглавила подразделение скорой помощи. После ее смерти в 1952 г. на парижском военном мемориале Les Invalides была установлена специальная мемориальная доска, посвященная ее памяти).

Одним из специальных поручений Ламонта было нейтрализовать англофобию Герберта Гувера. Еще не