своим изобретением. Оно наверняка найдет широкое применение и многим поможет быстрее учиться. Мысли в голове, правда, немножко путались, потому что книжки были про разное, но это временные трудности.

И еще, конечно, нужен умный котенок, который будет помогать. Вероника подумала, что было бы неплохо, если бы у каждого мальчика или девочки был такой. Но у них есть только Бухнак и Снежок, а Снежок уснул, его разморило на солнышке.

Бухнак перетащил книжку и, ожидая, пока Вероника дочитает, вздохнул. Потом снова перелистнул страницу, поволок книгу еще правее, и снова вздохнул.

Когда он вздохнул в третий раз, особенно тяжко и даже с всхлипыванием, Вероника наконец заметила неладное.

— Тё такое, Бухнак? — спросила она участливо.

— Одиноко… — опустил голову он. — Так одиноко… Этот слет твоих предков… напомнил мне о моей семье… которую я не видел очень давно…

Вероника задумалась. Да, Бухнак с ними уже очень давно. Совнар привел его в луну Волка, весной, а сейчас луна Горностая, скоро лето кончится. Это долго… Вероника представила, что так долго не увидит маму, папу, Астрид и фамиллиаров, и ужаснулась.

— Ну иди! — предложила она. — Иди домой!

— Ах, Вероника, добрая душа… — заломил лапки котенок. — Да если бы я мог!..

— А… а что, не можешь?..

— Не могу. Мне нельзя. Я должен быть с вами, как ваш маленький котофей. А у меня дома старший брат и много другой родни.

— А, — без интереса сказала Вероника.

— И они тоже все котики, — вздохнул Бухнак. — Грустные, скучающие по мне котики.

У Вероники что-то набухло в груди, она почувствовала, что сейчас взорвется от горя. Перед глазами будто сами собой появились плачущие котята, которые уже много лун не видели своего братика Бухнака… по щекам невольно потекли слезы.

— Бухнак, давай попросим маму с папой тебя отпустить! — прорыдала девочка.

— Нет, Вероника, не надо, с тобой я тоже не хочу расставаться! — прорыдал Бухнак, прижимаясь к ее колену мокрым носиком. — Если я уйду от вас и особенно от тебя, то буду плакать еще сильней!

Вероника поняла, что сейчас умрет от этих неописуемых горестей. Поняла, что обязана срочно что-то предпринять, иначе весь мир утонет в слезах, потому что мириться с таким ужасом, как семья плачущих котиков, просто невозможно.

— Бухнак, я придумала! — просияла вдруг Вероника. — Давай призовем сюда твою семью! Пусть они тоже у нас погостят!

На мордочке Бухнака заиграла счастливая улыбка. Он положил лапки Веронике на колено и проникновенно сказал:

— Они будут просто счастливы увидеться со мной и погулять по вашей чудесной Радужной бухте. Только дедушку Совнара не призывай, хорошо?

— Патиму?..

— Он сейчас ужасно занят, и он сам может в любое время меня навестить. Я тебе на бумажке напишу, кто сильнее всех по мне соскучился.

— А я ее прочитаю, — важно заявила Вероника.

Умением читать она гордилась гораздо сильнее, чем умением призывать, потому что призывать умела всегда, и это получалось как-то само, как дышать, а вот читать пришлось учиться, и это было непросто.

— Лядна! — сказала она и принялась рисовать на траве круг очень удачно оказавшимся под рукой ритуальным ножом папы.

Веронике в этом смысле вообще везло. Вещи все время очень удачно оказывались под рукой.

— Нет, подожди, — остановил ее Бухнак. — Как же мои братики и сестрички будут гулять и играть, если ты призовешь их в круг?

Вероника остановилась. И правда, она об этом не подумала.

— Но без круга призывать нельзя… — смущенно сказала она. — Мама говорила…

— Это незнакомых призывать нельзя, — укоризненно сказал Бухнак. — А это моя родня.

И правда, об этом Вероника тоже не подумала.

— Может, хоть маленький круг? — попросила она. — Совсем маленький.

— Чтобы мои братья сидели друг у друга на головах? — сердито прищурился Бухнак.

Вероника расстроилась. Все-таки она еще маленькая и глупая, раз не подумала о таком. Теперь Бухнак обиделся.

— Хорошо, — торопливо сказала она и продолжила рисовать.

— Что ты делаешь? — не понял котенок.

— Квадрат. Большой квадрат. Чтобы они там бегали и играли в уош.

Вероника взяла Бухнака за шкирку и принялась запихивать его внутрь квадрата. Пусть играет там со своими братьями.

— Но… — запротестовал он, дергая ушами. — Мы хотели поиграть в поле… и в лесу… в прятки и в догонялки…

— Правда? Я люблю прятки…

— Представь, как будет весело играть в прятки с десятком милых говорящих котиков.

— А-а-а!..

У Вероники округлились глаза от восхищения. Десяток котиков!.. и все играют с ней в прятки!..

— Хорошо! — повторила она и не стала дорисовывать квадрат. — Но если они будут хорошо себя вести!

— Конечно, — заверил Бухнак. — Все будет пристойно.

— Ладно. Тогда… призываю Гариба, Шазрака, Мураву, Тердеона, Клоторгу, Люссаку, Ваканда, Флина, Фортоза и Белму!

Десять вспышек! Сразу десять бушуков — маленьких, рогатых, красноглазых! Шесть мальчиков и четыре девочки… хотя не такие уж мальчики, не такие уж девочки. Явно в основном молодые, но не дети. Двое вообще очень взрослые на вид.

И они сразу обступили Веронику, жадно таращась и потирая ручки.

— Стойте! — мяукнул Бухнак. — Не трогайте ребенка, а то рассердите апостола!

— Может, тогда заберем ее?! — скрючила пальчики бушучка в оранжевом платьице. — Какая…

— Нельзя, я обещал, что все будет пристойно! Она несовершеннолетняя! И дедушка Совнар дружит с ее семьей!

— А, это те самые, — произнес самый взрослый. — Братишка, но ведь в остальном-то мы… не связаны?

— Не-е-е-ет! — улыбнулся Бухнак.

— А?.. а?.. — растерянно хлопала глазами Вероника.

Кажется, она сделала что-то не то, но еще не поняла, где ошиблась.

— Бухнак, мы так не… это не… — залепетала она. — Не надо я… тогда… уходите отсюда!

Но бушуки не ушли. Едва Вероника начала последние слова, они зажали уши, отвернулись и нестройно заголосили:

— Ля-ля-ля, у-у-у, тролики-тролики-бом!..

И никуда не исчезли.

Появление сразу десяти демонов не прошло незамеченным. Дремлющий на солнышке Снежок шевельнул ушами, потянулся… и вытаращился на толпу мелких демонов.

Тишину полуденного сада прорезал истошный вой. Фамиллиар звал своего волшебника.

— Мяу-мяу! — язвительно пропищала одна из бушучек. — И-и-и-и!..

— Побежали!.. — гаркнул другой, превращаясь в пятнистого черно-белого кота с рваным ухом.

Подоспевшие на вопли Майно и Лахджа увидели только десяток разноцветных котят и взрослых котов, разбегающихся в разные стороны. Мелькнули угасающие ауры, и Майно растерянно сказал:

— Ярыть тля накир… Вероника, это что такое?!

— Котики! — шмыгнула носом девочка, пытаясь догнать удирающего Бухнака. — Они хотели поиграть!..

Лахджа тяжко выдохнула. Она не успела сосчитать, сколько демонов призвала ее дочь на этот раз, но… много.

— Снежок, какого кира?.. — процедил Майно. — Твое же дежурство!..

Снежок лениво зевнул. Он крайне неодобрительно относился к тому, что им приходится по очереди приглядывать за дочерью волшебника, причем