— Успокойся, — вздохнул я. — Ты шумный.

— Как я могу успокоится⁉ — вскричал он. — Всё пошло через задницу! Всё! Ни моя удача, ни твои навыки, ничто не способно противостоять отцу…

— Что он так долго…

Почему время так долго тянется?

— Чего ты ждёшь? — наконец обратил внимание на мой взгляд Лак.

В дверь постучали.

— Его.

Я подошёл к двери и впустил стучавшегося.

— Ух, это было невероятно страшно! Я до конца был не уверен, что противоядие, которое мне вручил Кленс было настоящим. Спасибо, что выручил, Аластор! Без твоей подсказки я бы ни за что не догадался, что заговор фальшивый.

К нам вошёл Василий с довольной усмешкой. Он сел напротив кресла Лака, за которое затем уселся я, пока хозяин кабинета таращился на нас обоих.

— Так это было частью твоего плана⁉ — удивился он.

— Конечно, я похож на идиота? — вздохнул я. — Даже психопат вроде Мидаса не лишил бы себя всех своих высших офицеров за раз. Поэтому я решил действовать более осторожно и выбрал одного единственного заговорщика, которому мог доверять.

— Да, мы это много раз обсуждали, — закивал Василий. — Я очень жадный, поэтому мне можно доверять. Я в одной лодке с вами парни и даже после этого кровавого представления не откажусь от сулящих выгод.

— Что ты ему предложил? — спросил Лак.

— Всё. Богатства Мидаса, место главы всего синдиката и конечно мои собственные услуги. Взамен я стану его главным артефакториком, а тебе мы дадим все казино «Золотых Ворот».

Лицо Лака помрачнело, и он надолго замолчал.

— Неплохая сделка! — усмехнулся Василий. — Я давно хотел стать большим боссом и иметь хороших подчинённых, вроде вас парней.

— Ладно, поблагодарил и хватит, — вздохнул я. — Готов к следующему шагу? Убийству Кленса и Эдика?

— Конечно, только скажи как? Если Мидас обо всё узнает, то нам крышка!

— Я всё ещё работаю над этим. От тебя требуется только быть готовым в любой момент сделать, что я попрошу.

— Какой ты властный малый, — высунул язык Василий. — Но это мне нравится, меньше думать надо будет.

— Хорошо, раз всё понял, то можешь уйти.

— Окей!

Василий без причитаний покинул нас, оставляя меня наедине с замолчавшим Лаком.

— Что такое? — нарушил молчание между нами я.

— Я думал, что главой стану я… — с обидой сказал он.

— Станешь, — вздохнул я. — Василий был слишком жадным, поэтому мне пришлось предложить ему место главы.

Лак неуверенно помялся, поглядывая на мою щёку с пятном крови, которое я до сих пор не стёр.

— Ты не сказал мне, что предупредил Василия и предвидел действие Кленса…

— Мне нужна была твоя живая реакция, чтобы Кленс подумал, что переиграл нас. Этот старик всё ещё подозревает меня в настоящем заговоре.

— Я…

Он поднял свои глаза на меня.

— Не важно, — в итоге он ничего не сказал. — Ты поступил верно, поэтому мне не за что тебя корить. Раз мы всё сделали, то можем идти по домам. Пока!

Лак быстро покинул меня не оглядываясь. Неужели он начинает мне не доверять?

Боже, когда эти заговоры уже закончатся? От них у меня плавится голова, нужно поскорее увидится с Апрель, чтобы стало легче.

Глава 54

Вина, терзания, неловкость

Мрачный холод преследовал меня даже во сне. Бесконечные снега, искажающие своей массой пение морозного ветра, хрустящий под ногами снег и вечная вьюга, бьющая тебя со всех сторон, всё это я прекрасно ощущал.

Я осознавал, что это сон, бесконечно преследующего меня прошлого, но никак не мог от него сбежать. От себя, от своей вины не убежишь.

В пейзаже, напоминающим хаотично сделанную картину из снега виднелись множества снежных холмов.

Это могилы людей, которых я убил. Миллионы…

Нет, как же я глуп, их миллиарды!

Весь этот мир снов был застлан холмами из снегов — моими жертвами.

Когда я брал перо в руки, то думал, что это работа творца, полного бесконечного созидания и самоудовлетворения от проделанной работы. Мне в какой-то мере казалось, что это работа Бога…

Всё оказалось гораздо сложнее.

Моё собственное произведение убивает меня, заставляет стыдится своих поступков и испытывать вину за тех чьи судьбы я загубил. Человек не создан быть Богом.

— Ты предал меня, ты обещал мне месть, Аластор!

Из пения вьюги донёсся искаженный голос.

— Да…

Это всё что я мог ответить своим дрожащим от мороза голосом.

Я мог воспротивится его словам, оправдаться и сказать, что делал это всё ради Апрель, ради блага мира и прочего, но правда всегда для меня будет одна.

Я убил его, потому что привык так поступать, так гораздо легче. Легче убить персонажа, чтобы он не мозолил ни тебе, ни твоим читателям глаза.

Многие считают это смелым шагом для автора, но они не понимают, насколько это легко, когда персонаж кажется тебе ненужным.

— Ты монстр! Монстр!

Холмы вопили от гнева, пурга хлёстко стала бить меня своими морозными кнутами.

— Пускай для вас да… — мой голос терялся среди их невыносимого вопля. — Но пока для других я могу быть любимым мне этого достаточно…

Я давно нашёл для себя ответ и компромисс. Пускай кошмары продолжат мучать меня, но я не сломлюсь пред ними.

— Просыпайся! Мы у академии! — из пут сна меня вырвал насыщенный надменностью женский голос.

Мои слипшиеся глаза долго не могли открыться, из-за тяжести век и яркости солнечного света, который лился из окон воздушного метро.

— Акира?

Со временем я разглядел маленькую фигуру девушки перед собой, что помимо меня одна осталась в пустом вагоне.

— Ага, — вздохнула она. — Апрель попросила приглядеть за тобой, пока она в поликлинике. А то мало ли какие-то идиоты к тебе прицепятся. Ты же ведь слабак.

«Слабак» она произнесла с особым удовольствием, сверкая своими кровавыми глазками.

И почему мне нравится, когда смотрит на меня, как на добычу?

— Ладно…

Я встал, ощущая неловкость в ногах.

Из-за бессонницы я стал засыпать в воздушном метро и моё состояние, мягко говоря, слабое. Голова усердно старается работать, а вот тело часто стало меня подводить.

— Выглядишь хреново, — процедила Акира.

— Ходить могу…

Шаткой походкой я вышел из воздушного метро и его