топориком в мою незащищённую шею, а сам же в это время целил кинжалом в бедро. Вот только финт я успел вовремя распознать и пинком отправил его в полёт. Абориген своей спиной сбил прущего за ним воина с ног и эти секунды заминки мне были просто необходимы. Я успел выхватить пистоль и пальнуть в воздух. Вырвавшийся из ствола огонь и издаваемый грохот разогнал беснующихся аборигенов.

Аборигены испуганно смотрели на меня, пока я менял пистоль на заряженный. Аборигены может и хотели бы рвануться в новую атаку, вот только «магия» пороха не позволяла этому дикому войску сдвинуться с места. Страх сковал их тела, но и я не рисковал продвигаться вперёд, понимая, что мы в опасном меньшинстве. Ситуация была напряжена настолько, что случайная искра бы вызвала такой взрыв, что Хиросима показалась бы хлопушкой.

Глава 7. Союз

- Мы не хотим битвы. Мы пришли поговорить. – мягко заявил я, медленно убирая саблю обратно в ножны, - Кто у вас старший?

Не смотря на тот факт, что моего языка никто из аборигенов не совершенно точно не знал, окружившее нас кольцо медленно разомкнулось и в образовавшуюся прореху вошёл старый мужчина, рассматривающий нас с интересом. Он, в отличии от остальных представителей сильной части племени, имел на голове далеко не самую привычную причёску. Тогда как остальные имели короткую стрижку или вовсе были обриты «под ноль», то вот этот пожилой мужчина серьёзно отличался своим статусом, имея две косы, лежащие на его плечах. В волосы были вплетены разноцветные ленты, бусины и перья. Зайдя в кольцо, он поднял прямую правую руку, и все остальные мгновенно замолчали.

- Вадим. – мягко произнёс я, медленно приложив ладонь к груди.

- Т’кчак. – сделал тот же жест мой собеседник, который, похоже, был вождём.

- Мы пришли с большой воды. Мы не хотим воевать. Мы хотим мира. Хотим дружить.

Я старался сопровождать каждое своё слово жестом, понимая, что мне, наконец, пригодился опыт игры в «Крокодил» в своей прошлой жизни. Судя по тому, что аборигены не нападали, а спокойно стояли, выпрямившись и опустив оружие, ситуация перестала быть накалённой. Это позволило мне нормально рассмотреть местных жителей. Пусть здесь были одни мужчины, но сразу стало понятно, что этот народ не отличается большим ростом, но вместе с тем имеет смуглую, почти что бронзовую кожу. Не было ни одного человека, что ростом был больше ста семидесяти сантиметров, отчего рослые суры на их фоне казались не людьми, а ожившими бородатыми горами. Свой небольшой рост они компенсировали длинными конечностями, не имеющими большой жировой прослойки. Длинных волос они почти не носили, а о бородах даже не стоило вспоминать. Из одежды они предпочитали прямые штаны из выделанной кожи и такие же распашные куртки на голое тело, прошитые не привычными Старому Свету нитями, а сухожилиями животных. На ногах аборигены носили мягкие башмаки, внешне напоминающие мокасины.

- Лакмаки. – обвёл жестом вождь окруживших нас аборигенов, после чего стал тарабарить что-то мне непонятное на своём языке, но через время замолчал, поняв, что я не разбираю ни единого его слова.

- Суры. – повторил жест я.

Похоже, что наконец была налажена коммуникация и я внутренне выдохнул, ещё не понимая, как уминать ситуацию с убитыми. С одной стороны, мы оборонялись и первого из напавших я даже не застрелил, а с другой мы пришли в их поселение без приглашения. По итогу выходило, что стычка со смертельным исходом стала продолжением простого недопонимания.

Вождь, похоже понимал, что ведение бесед на фоне множества трупов будет не лучшим решением, а потому просто указал на тела. Несколько лакмаков бросились к своим соплеменникам, а я же жестом приказал нашему лекарю помочь раненным, но ещё живым аборигенам. Мой жест не поняли, и в грудь лекаря ткнули копьём, предостерегая от дальнейших действий.

- Мы хотим помочь. Лекарства.

Медик продемонстрировал содержимое своей сумки и стал медленно опускаться на колено пред одним из раненных. Лакмак был ранен в ногу и пусть рана была не самой страшной, но без должного ухода могла стать огромнейшей проблемой в будущей. Промыв рану чистой водой, лекарь нанёс какую-то заживляющую мазь, а затем замотал рану чистой тряпицей. Раненный шипел от боли, пытаясь удержать крик внутри себя, за что удостоился одобряющих взглядов от суров. Наш же лекарь был учеником Фабриса, а потому не стоило сомневаться в его компетентности.

- Так заживёт быстрее. Каждый день нужно мазать и менять повязку. – медик протянул одному из аборигенов склянку с мазью.

Баночку у него приняли, после чего вождь пригласил меня в один из больших вигвамов. Я прошёл за ним, приказав воинам оставаться снаружи и не обнажать оружия без крайней надобности. Вождь сел на землю, и я последовал его примеру.

Разговор шёл очень тяжело. Мало того, что мы не знали языков друг друга, так ещё и наши культуры никогда не взаимодействовали, из-за чего значение некоторых жестов было сложно понять, но нас здорово выручали рисунки, которые мы оба активно использовали, чертя рисунки небольшой палочкой на песке. И всё же, после нескольких часов общения, у меня с Т’кчаком к кое чему удалось прийти.

По всему выходило, что мы наткнулись только на часть племени лакмаков, которые разделились на несколько больших групп и теперь кочуют по этой земле, хотя кочевниками никогда и не были. Причиной смена их стиля жизни, послужил захват некого города, расположенного на берегу большого города. Само озеро располагалось после ответвления от той большой реки, которую мы проплывали на наших лодках. Некогда лакамаки жили в этом городе столетиями, хотя не были его основателями. И всё же, не смотря на всё, свой город они потеряли в ходе войны с другим, чуть более многочисленным племенем, которое Т’кчак называл «маглар». Эти самые лагары пришли откуда-то с юго-запада. Именно туда дальше вело течение реки и, похоже, маглары раньше кочевали вдоль реки. Эти кочевники были намного более многочисленными и привычными к войне меж друг другом. Как это часто бывает, их объединил какой-то выдающийся вождь, отправившийся искать более удачное место для собственных людей. Таким местом оказались окрестности озера Лакпак, которые были достаточно плодородными, дабы прокормить большое количество население. Сами же лакмаки, выдержав долгую осаду и потеряв свой город, экстренно эвакуировались на запад, пытаясь выжить в непривычной им среде.

В появлении