Эйне нахмурилась и повернулась к столу, над которым склонились трое мужчин. Они рассматривали разложенные на нем раскадровки, которые принес Майк.

– Меч, – возразил Майк, – не валяется на земле просто так. Сначала нужно этот меч заслужить, а банши, знаешь ли, будет всячески этому мешать.

– Да, но…

Майк оборвал младшего брата:

– Еще нужно выбраться из Буррена[2], избежать попадания в дольмен[3], решить головоломку и найти ключ к замку, который скрывает этот чертов меч.

Эйне стало любопытно, и она подошла ближе. Буррен, как и Голуэй, ежегодно привлекал тысячи туристов. Разглядывая наброски, она поняла, что никто из мужчин ее не заметил.

– И где будет спрятан этот ключ? – поинтересовался Брейди, ни к кому конкретно не обращаясь.

Майк вздохнул:

– Возле дольмена. Игроку придется решить головоломку, чтобы найти ключ, иначе дольмен его поглотит, и он вернется в начало уровня.

– Как решается головоломка? – спросил Шон.

Майк указал на несколько набросков:

– Вот. Джо пометил расположение подсказок. Их четыре, и каждая ведет к медальону, который содержит часть кода. Нужно собрать все медальоны, ввести код, взять меч и только тогда можно убивать банши. В противном случае игрок перемещается в начало без всякого оружия.

– Неплохо, – кивнул Шон. – Лишить игрока его оружия.

Эйне покачала головой. «Какой странный способ зарабатывать на жизнь, – подумала она. – Взрослые мужчины всерьез рассуждают о банши, зомби и волшебных мечах».

– Я думал, что Ирландия – страна зелени, – заметил Брейди.

– Мама рассказывала нам о Буррене, – объяснил Майк. – А Джо дотошно изучил информацию, так что наброски соответствуют реальности. Кроме того, мы можем поинтересоваться мнением Эйне.

Все трое повернулись к ней. Эйне взяла один из набросков, на котором был изображен пейзаж графства Клэр в лунном свете.

– Буррен – единственное место в Ирландии, которое не утопает в зелени. Там полно известняка, скал и хватает подземных пещер и туннелей…

– Что, если заставить игроков преодолевать пещеры и туннели? – Шон оживленно потер ладони.

– Можно, – согласился Брейди. – Пусть Дженни сделает несколько эскизов, а мы посмотрим, как их можно вписать в погоню за банши.

– Почему обязательно Дженни? – нахмурился Майк.

– А почему нет? – парировал Шон. – Она прекрасный художник.

Майк продолжил негодовать молча.

– Что-нибудь еще, Эйне? – спросил Майк.

– Ничего особенного, – улыбнулась она. – Скорее всего, дело в том, какие чувства вызывает этот голый пейзаж. Угнетает он вас или нет. Это место по-своему красиво, но какой-то дикой и немного пугающей красотой. Люди говорят, что ночью в завывании ветра можно услышать плач мертвецов.

– А вы его слышали? – поинтересовался Брейди.

– Нет, не слышала. Но я не из тех, кто любит бродить по Буррену ночью.

Майк усмехнулся:

– Гнетущее место – это вы хорошо сказали. По крайней мере, оно нам подходит. Надо рассказать Джо о плаче мертвецов. Может, удастся вмонтировать эти звуки в музыку.

– В качестве фона, – задумчиво произнес Брейди. – Мне нравится эта идея.

– Да, – согласился Шон. – Мне тоже. Спасибо, Эйне. Вы, случайно, не хотите получить работу в отделе дизайна?

– Спасибо, нет, – отказалась она. – Работа в замке меня вполне устраивает. Так как насчет Буррена? Вервольфы там тоже появятся?

Эйне не очень нравилось, что Буррен станет местом обитания выдуманных существ.

– Нет, – ответил Шон. – Только банши. И призраки убитых ими людей.

– А еще парочка зомби, – добавил Брейди, показывая ей еще один набросок. – Они тоже убивают людей, но оставляют в них искорку жизни, чтобы те могли им служить.

«Ну, Робби это понравится», – подумала Эйне, скорчив гримасу, когда представила гниющего зомби. Покачав головой, она вздохнула:

– Конечно, банши понадобится парочка-другая слуг. Пусть даже мертвых. Полагаю, этот злой дух ездит верхом на чертенке?

– Неплохой штрих, – кивнул Шон, которому определенно понравилась эта мысль. Он быстро сделал пометку на эскизе. – По-моему, здорово, если банши оседлает какого-нибудь черта. А может, вороного коня с красными глазами, из ноздрей которого валит пар, а с крупа свисают черные цепи, которые только и ждут того, чтобы заковать неосторожного путешественника?

Эйне рассмеялась и взглянула на Брейди, не сводившего с нее глаз. Искренняя улыбка, появившаяся на его лице, очаровала ее. Сердце женщины перевернулось в груди. Этот мужчина оставался для нее загадкой, но в нем было нечто, призывающее ее разгадать тайну его души. «Глупышка, – одернула себя Эйне. – Брейди Финн никогда не будет твоим».

Следующие несколько дней Брейди заставлял себя думать исключительно о бизнесе и твердил, что так будет лучше для них обоих. Если он замечал озадаченность в глазах Эйне – или сожаление в своих собственных, – то не обращал на это внимания. Брейди почти перестал спать. Стоило ему закрыть глаза, как он видел перед собой лицо Эйне. То, что ее номер расположен всего пятью этажами ниже пентхауса, отнюдь не упрощало ситуацию.

Итак, он жил в состоянии хронической усталости, сексуальной неудовлетворенности, и винить в этом нужно было только себя. Будь он другим, просто уложил бы Эйне в постель и снял бы часть напряжения, в котором пребывал, а не продолжал искрить, как оголенный провод. Но Брейди Финн не вступал в отношения, сулящие сложности, а о том, что они непременно возникнут, было написано у Эйне на лбу. Она принадлежала к тем женщинам, которые верят в любовь до гроба, а так как Брейди в нее не верил, не было смысла с ней сближаться. К тому же она здесь не задержится. После того как она вернется в Ирландию, он больше никогда ее не увидит.

И если при этой мысли Брейди испытывал укол сожаления, он упорно это игнорировал.

– Я просмотрела наметки вашего архитектора, касающиеся расширения сада, – заговорила Эйне, наклоняясь через стол, чтобы указать на набросок, о котором шла речь.

– Какая-то проблема? – Брейди взглянул на нее.

Она кивнула:

– Для воплощения своего замысла он собирается срубить дубы, которым четыреста лет.

– Что? – Он нахмурился, повернулся к компьютеру и нашел фотографии замка и прилегающей к нему территории.