– Разумеется, нет, – сказала она и убрала волосы с его лица. – Тебя тревожит только это?

Прикосновение ее прохладных пальцев к его разгоряченной коже было невозможно вынести. Брейди отвел ее руку. Если она еще хоть раз прикоснется к нему, он снова ею овладеет. Голод, который вызывала в нем Эйне, был не только не утолен, но стал сильнее. На ее губах заиграла улыбка, и Брейди показалось, что она чересчур легко относится к тому, что между ними было.

– Я почти заставил тебя…

Он оборвал себя, когда Эйне рассмеялась. Обычно ее музыкальный смех разжигал в нем пламя, но сейчас оглушил, как обухом.

Эйне погладила его по плечу.

– Извини. Но говорить, что ты меня почти заставил, хотя я сама содрала с тебя одежду… По-моему, это преувеличение.

– В общем, ты права, – согласился Брейди.

Тем не менее он нарушил свое собственное правило, гласившее: нельзя вступать ни в какие отношения со своими подчиненными. Тем более – с подчиненной, которая оказалась вдали от дома и, возможно, была уязвимее, чем сама это осознавала.

Но дело было не только в этом. Брейди подпустил Эйне к себе ближе, чем кого бы то ни было. Она словно ослепила его, и он перестал видеть остальной мир.

– Все равно, я не должен был…

– Что? – усмехнулась она. – Воспользоваться мной? Если ты хочешь извиниться за это, не стоит. Я вполне способна сказать «нет». Но мне кажется, мы нашли общий язык. Ты так не считаешь?

Брейди уставился на нее. Это был самый странный разговор, который он вел после секса. Конечно, Эйне Донован только что доказала, что в постели, как и вне ее, она является самой необычной женщиной, с которой ему довелось встретиться. Вот еще одна причина для разрыва. Она его интригует и слишком часто заставляет думать о ней.

– Ты по-прежнему хмуришься, – заметила она.

– Я пока тебя не разгадал, – сказал Брейди, тут же пожалев о своем признании.

– Так это здорово, – мило улыбнулась Эйне. – Спасибо.

– Это был не комплимент.

Женщина пожала плечами:

– Для тебя – возможно. Я же воспринимаю твои слова как комплимент.

Вот она, плата за потерю самоконтроля. Никогда прежде Брейди не рисковал. Никогда прежде он не позволял себе быть безрассудным. До этого вечера. Сегодня он уступил своей страсти. В его душе вспыхнул гнев. На самого себя.

Не сводя глаз с Эйне, Брейди медленно произнес:

– Тогда подумай вот о чем: мы были настолько увлечены, что забыли предохраняться.

Эйне побледнела. Брейди только что показал ей рай – для того, чтобы затем сбросить ее вниз и любоваться, как она грохнется на землю.

Всего несколько секунд назад она не сомневалась, что ее настигла любовь, что он пробудил ее сердце. Не важно, что Брейди не будет принадлежать ей; достаточно того, что она смогла полюбить. Она обрела то, что многим вообще не дано познать.

Теперь же… к ее восторгу примешивались другие чувства. Эйне была в ужасе и одновременно полна странной надежды. Это лишний раз доказывало, что мыслить здраво она была не в состоянии.

– Что ж, – с кривой улыбкой сказал Брейди, – теперь тебе понятно, почему я хмурюсь.

– Ты прав.

В животе Эйне все перевернулось, а мысли понеслись вскачь, когда она осознала возможные последствия того, что произошло между ними. Скоро она уедет. Вернется на родину, к любимой семье, работе. А если она забеременела? Что тогда?

Беременна?! Эйне встала, подтянула к себе покрывало и закуталась в него. Она подошла к окнам, затем вернулась к кровати. Однако заговорить она не успела. Брейди ее опередил.

– Я виноват. Еще ни одна женщина не интересовала меня так, что я забыл про чертов презерватив.

Эйне могла бы улыбнуться, потому что это был еще один чудесный комплимент. Она могла бы сказать о себе то же самое, но, поскольку Брейди был слишком занят посыпанием головы пеплом, вряд ли он услышал бы ее. Поэтому она поступила по-другому.

– Ну, – спокойно проговорила она, – что сделано, то сделано, поэтому нет смысла трепыхаться.

– Трепыхаться? – Брейди встал и подошел к ней, не испытывая смущения из-за своей наготы.

Единственное, о чем могла думать Эйне, это о том, как он великолепен – сильный, загорелый, с потемневшим лицом. При взгляде на него у нее сильнее забилось сердце и участилось дыхание.

Схватив ее за плечи, он поинтересовался:

– Значит, по-твоему, я трепыхаюсь?

– Конечно нет. Я понимаю, ты расстроился. Я тоже. Но что мы можем поделать? – Она покачала головой и вздохнула. – Лошадь уже сбежала, так что бесполезно волноваться, закрыта ли дверь конюшни.

– Сбежавшие лошади и двери конюшни, – повторил Брейди. – Ты чертовски права: уже слишком поздно. Но нам нужно обсудить то, что может произойти.

– Мы оба знаем, что может произойти. Или ты хочешь, чтобы я это сказала? Хорошо, скажу: я могу забеременеть.

Ноги у нее подкосились. Она тут же забыла о том, как взволнованно билось ее сердце всего несколько секунд назад. Как она могла поступить так безответственно? Ведь она не робкая девственница, которая впервые была близка с мужчиной. Она умна, она умеет отвечать за свои поступки. Эйне была потрясена до глубины души, но показывать это Брейди не собиралась. Из гордости.

– А что еще можно сказать по этому поводу? – спросила она, приподнимая плечико.

– Много чего, – обронил Брейди и добавил, прежде чем выйти из спальни: – Мужчина не может вести такие разговоры голышом.

Эйне сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Увы, ничего не помогало.

Брейди вернулся и начал:

– Если ты беременна…

– Позволь тебя поправить: если я вообще беременна.

– Почему ты не нервничаешь? – Он подозрительно прищурился.

Эйне нервничала, но где-то в глубине ее души раздался тихий голос, спрашивающий: а так ли уж плохо, в самом деле, если она беременна? Да, ситуацию идеальной не назовешь, но ведь она всегда мечтала о семье. Нет, это сумасшествие. Для Брейди ребенок никогда не станет счастливой случайностью.

– Как бы я ни нервничала, ничего уже не исправишь, – спокойно ответила Эйне. – Или ты хочешь, чтобы я начала стенать и причитать, а может даже, немного подвывать, как банши, к которым ты, похоже, неравнодушен?

– Твоя правда. – Брейди поднял руки, признавая поражение.

Для мужчины, который привык все контролировать, должно быть, нелегко свыкнуться с положением, в котором он оказался. Эйне сочувствовала ему, однако собиралась переживать, только если для этого будет причина. Брейди привык к тому, что мир крутится вокруг его персоны, а она, наоборот, привыкла к разрешению аварийных ситуаций.