— Да? — Он тряхнул головой, скрывая глаза под копной черных волос, но усмешка по-прежнему озаряла его лицо.

Он снова показался мне взрослым, несмотря на детские черты лица.

— Спасибо! — Благодарность прозвучала не к месту, и я стала думать, что бы еще сказать, и наконец произнесла: — Классные перчатки!

— Ага, классные, согласен! — Он взял со стола поднос с моим стаканом недопитого ледяного кофе, шутливо подвигал бровью и потом — подумать только! — подмигнув, добавил: — Цыпочки обожают ребят в таких перчатках!

Вы не поверите и можете считать это чудом, но я рассмеялась!

— Ты шутишь?! — повторила я в пятый раз. — Ночевать в торговом центре?

— А что такого? Здесь тепло и безопасно. Двери утром открываются задолго до начала уроков, так что в школу не опоздаем. — Грейвс провел рукой по волосам и осторожно оглядел коридор. — Давай пошли!

Раньше я никогда не бывала в служебных помещениях торгового центра. Знаю только, что они огромные, а торговые павильоны занимают от силы половину здания. За каждым павильоном, пронизывая весь комплекс, тянутся коридоры и склады. От них покупателей отделяет всего лишь тоненькая дверь.

Грейвс бесцельно слонялся по галерее, ведущей к комнатам отдыха, до тех пор, пока она не опустела. Тогда он, как фокусник, извлек на белый свет тоненькую пластиковую карточку, напоминающую кредитку, всунул ее в щель ближайшей служебной двери и ловким движением, по-видимому, отточенным долгой практикой, открыл замок. Потом затолкал меня внутрь, оглядывая помещение поверх моего плеча настороженным взглядом, который в одночасье изменил его лицо, превращая из мальчика во взрослого мужчину. Расслабился Грейвс, только когда дверь была снова закрыта на замок с внутренней стороны.

Музыка едва доносилась в служебные помещения, чему я бесконечно обрадовалась. Надоела эта шарманка! У меня сильно болела правая рука, только не знаю, отчего больше — то ли от отдачи пистолета, то ли от игры в воздушный хоккей. Этот мальчишка с хищным носом, Грейвс, превосходно играет в хоккей. После моих двух побед в первых раундах игра пошла буквально не на жизнь, а на смерть. Я почти не думала о зомби в течение пятиминутных периодов, склоняясь над игровым полем. Про ходячих мертвецов забываешь, когда от тебя требуется быстрая реакция на поле.

Наши шаги по бетонному полу эхом отдавались в пустом коридоре. Стены здесь оказались некрашеными, а в углах скопилось много пыли.

— Часто здесь ходят?

— Вряд ли. Обслуживающий персонал, как и все работники, хочет быстрее попасть домой. Никогда не случалось, чтобы после закрытия комплекса кто-нибудь остался внутри. Даже уборщицы уходят раньше в такие дни, как сегодня.

Грейвс повернул направо и повел меня по непонятной путанице коридоров, ничем не отличающихся друг от друга. По крайней мере, здесь было действительно тепло. От тепла и ощущения безопасности на меня нахлынула скопившаяся за сегодняшний день усталость. Я поправила висевшую на плече сумку. Через одежду лямка больно врезалась в кожу, а грубая шерсть перчаток неприятно колола ладони.

— Ты часто бываешь здесь?

— Как придется, — пожал плечами Грейвс, чуть замедлив шаг, чтобы я шла вровень с ним. — Надо лишь подождать, пока все смоются домой, а потом спокойно продолжим игру.

— Игру? Опять хоккей, что ли? — Больше всего на свете мне хотелось сейчас скинуть ботинки и забиться в укромный уголок. Может быть, поплакать. Нет, поплакать надо обязательно, не говоря уже о горячем душе с телевизором — лучших помощниках людей в отчаянном положении.

— И в хоккей, и во что душа пожелает! Правда, здесь повсюду расставлены камеры, но многие из них не работают или стоят без кассет. Компания, владеющая торговым центром, сэкономила на камерах, так что во многих залах стоят обыкновенные муляжи. Не поверишь, ночью торговый центр превращается в роскошную игровую площадку! Чего тут только нет!

Интересно, а когда он сам собирается домой? Впрочем, я решила не спрашивать Грейвса о дальнейших планах. Его семейные проблемы меня не касаются — своих по горло.

Грейвс резко повернул налево, и мы оказались в огромном ангаре с гигантскими гаражными воротами. Ворота были закрыты, а вдоль противоположной стены стояли в ряд мусорные контейнеры. Из угла на нас сердито поглядывал аппарат для утилизации с логотипом «Береги! Экономь! Неси в утиль!», на котором веселый мышонок Джерри стоит под палящими лучами солнца и машет лапкой.

За огромными воротами дул порывистый ветер, и я невольно вздрогнула, когда леденящий холод тонкими пальцами коснулся лица. Казалось, в наступающих сумерках завывает не обычный ветер, а вырвавшийся из ада демон, жаждущий человеческой крови. По ноющей спине пробежала дрожь, а левая рука горела огнем. Вот-вот снова я услышу знакомый жуткий стук, скрип сухих суставов и шаркающие шаги…

— Эй, ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенный Грейвс повернулся ко мне лицом, опираясь на стопку поддонов возле стены.

Он снова убрал волосы с лица, зачесав за уши, и выглядел не таким жалким, каким показался при первой встрече. За мягкими чертами кукольного личика с ястребиным носом проступала взрослая угловатость привлекательного мужчины. Даже глаза непонятного цвета не портят впечатления, если только не утратят свою зелень.

Вряд ли можно рассчитывать на нормальную жизнь в ближайшем будущем! Самое время решить, что делать дальше!

Я сглотнула образовавшийся ком в горле. Желудок наверняка не в восторге от жирных чизбургеров, продаваемых в торговом центре.

— Лучше не бывает! — наконец ответила я.

— Вот и хорошо! Послушай, только не рассказывай никому об этом месте.

Что-то Грейвс заволновался. Сказать ему, что сейчас, пройдя половину пути, не самое подходящее время для запоздалых сомнений?

— А кому мне рассказывать? Ты — единственный, кого я знаю в городе.

Не говори глупости, тоже мне, подпольщик доморощенный! Я с ног валюсь от усталости!

Он кивнул, покусывая в нерешительности нижнюю губу. Потом повернулся и неожиданно для меня ужом скользнул за утилизатор.

Парень, ты, наверное, разыгрываешь меня? Я перевела дыхание, забросила сумку за спину, чтобы не мешала пролезть в узкую щель, и последовала за ним.

Проход действительно оказался совсем узким, и протиснуться в него вместе с сумкой оказалось довольно трудно. Ударившись головой обо что-то металлическое, я разразилась тихими ругательствами. Грейвс завозился у стены, и вдруг — о, чудо! — перед нами распахнулась дверь.

— Об этом месте давно позабыли, после того как заставили контейнерами и другим барахлом, — послышался его голос в темноте и тут же смолк.

Щелкнул выключатель, и тусклый свет упал на пыльную стену прямо перед моим лицом. Согнувшись, я протиснулась в дверной проем и почти вывалилась в другую галерею.