в живот. Удар получился таким, как я и задумывал: резким, быстрым.

Сноп искр упал на песок арены.

— Ра-а-а-а! — взревел гигант и начал размахивать молотом и секирой с удвоенной скоростью.

Похоже, Хенк накачал бедолагу настолько, что он перестал воспринимать окружающую его действительность. За всё время схватки я так и не увидел ни единого проблеска разума в глазах оппонента. Исключительно звериная ярость.

Мне приходилось крутиться по арене, чтобы не попасть под удар. Крики зрителей проплывали на фоне. Низко висящие лампы мешали взгляду, и мне приходилось щуриться.

И всё же, в какой-то момент мне не хватило скорости. Лезвие секиры ударило меня в грудь, оставив глубокую рану.

— Так, его, — закричал Хенк.

— Шейд! — послышались взволнованные голоса Аники и Рейна.

Удар отбросил меня назад, и я с трудом удержался на ногах. На лице противника появился оскал. Трудно было назвать это улыбкой, слишком много жажды убийства было в неё вложено.

Боль в груди немного туманила сознание. Я видел, как многочисленные красные капли крови срываются вниз и подают на песок, моментально в него впитываясь. Противник, словно не чувствовал усталости, он носился за мной по всей арене, постоянно атакуя. Я же не мог в ответ сделать ничего.

Покров тьмы.

Противник дёрнулся, в сторону, но сразу же остановился, похоже, вспомнив, чем это закончилось в прошлый раз. Только вот и я не стал отпрыгивать. Собрал все силы и ударил в грудь. На этот раз искр было намного меньше, чем в прошлый. Лишь десяток крохотных огоньков брызнули во все стороны.

Но главное то, что на груди противника осталась небольшая рана. Это могло означать только одно. Его щит истощился.

Внезапно весь зал заполонил оглушительный рёв сирен. Красные лампы на стенах ожили и начали моргать.

— Внимание! Нападение! Внимание! Нападение! — безжизненный голос ИИ повторял два слова раз за разом.

Зрители, что до этого момента с удовольствием смотрели за битвой, подскочили со своих мест и поспешили на выход. Послышались крики аристократок.

Кевир в очередной раз бросился на меня. Я отпрыгнул и прокричал ему:

— Не слышишь, на дом Хоринто напали, нужно выбираться из клетки.

Мой оппонент полностью проигнорировал мои слова, лишь удвоил усилия. Из уголка его губы потекла слюна, а зубы начали трескаться, настолько сильно он их сжал. Хенк явно переборщил со стимуляторами. От подобного количества можно легко погибнуть. Если не сразу, то на следующий день точно, когда наступит откат.

— Шейд, — закричала Аника и попыталась открыть дверь на арену, но та была слишком массивна и не поддавалась, как бы Просветлённая не пыталась с ней справиться, — Эльтар, чего ты стоишь? Помоги.

— Нет, он должен закончить эту схватку самостоятельно, я не стану вмешиваться. А двери откроются сами, как только один из противников будет повержен.

Не знаю, что задумал Вечный и почему он решил подвергнуть меня этому испытанию, но я обязательно выясню, пообещал я себе. То, что это именно испытание, я уже не сомневался. Эльтар мог легко не допустить этого поединка. Но предпочёл, чтобы бой состоялся.

В этот же момент я понял, что накачивать противника стимуляторами, чтобы он превратился в аналог робота не совсем честно, так почему же я тогда играю по правилам?

Я отпрыгнул назад и ударил копьём. Нет, не в противника. А по низко висящим продолговатым лампам. С хрустом одна из них рассыпалась тысячей осколков.

Ещё раз отскочить, ещё одна лампа.

На то, чтобы выключить свет, мне понадобился лишь десяток секунд. Арена и зрительские кресла погрузились во мрак. Немного света давали лишь небольшие красные огоньки на стенах, но недостаточно, чтобы осветить арену.

Когда погасла последняя лампа, Кевир взревел и начал наносить удары во все стороны. Моя догадка подтвердилась. У него не было состояния ночного зрения, а значит, битве конец.

Я кружился над противником, словно хищная птица и наносил удар за ударом. Щит действовал всё хуже. Убивать мне не хотелось. Достаточно будет просто обездвижить, поэтому бил я в основном по рукам и ногам. Многочисленные раны покрыли руки соперника, но он продолжал рубить во все стороны.

— Сдавайся, — крикнул я и ещё раз ударил копьём в ногу.

Щит противника с треском раскололся, и копьё пробило икру.

— Р-р-рааа! — в бешенстве заревел Кевир. Его ноги подогнулись. Он упал на спину, выронив оружие.

С гвардейцем происходило нечто странное. Его выгнуло дугой, изо рта полилась кровь, глаза закатились. Несколько секунд и он обмяк, тело расслабилось. Хенк всё же переборщил с препаратами. Не стоило давать их в подобном количестве. Его боец умер не от моей руки, хотя и я мог покончить с ним, а от передозировки стимуляторами.

По всей видимости, Вечный из дома Хоринто не рассчитывал, что бой продлится столь долго. Он ошибся. Сзади послышался щелчок магнитных захватов и лёгкий скрип двери.

— Шейд, ты как? — первым возле меня оказался Рейн. В руках он уже сжимал тюбик с заживляющим гелем и клейкую медицинскую повязку.

— Жить буду, — сказал я, пока охотник наносил гель, — Где Эльтар?

— Сказал нам дождаться, когда ты победишь, а после пробиваться к нему. Как я понял, он сейчас находился на том же этаже, где тебя увидел этот аристократишка. Хенк.

Здание мелко дрожало. Каждые несколько секунд слышались хлопки. Похоже, за дом Хоринто взялись всерьёз. А учитывая, количество оборонительных вооружений, то врагов должно быть целое море.

— Идём, — сказал я, когда окончательно налепил пластырь на рану.

— Уверен? — спросил Рейн, — Можем попробовать отсидеться здесь, пока штурм не закончится.

— Если враги пойдут снизу вверх, то они нас просто сметут массой. Чем выше мы заберёмся, тем в большей безопасности будем.

— Но ведь они могут и высадить десант на верхних уровнях, — сказала Аника и посмотрела в сторону входа в зал, не появились ли там враги.

— В этом случае безопасных зон нет, но рядом с Вечными у нас будет больше шансов выжить в этой бойне.

А то, что это будет именно бойня, я ни секунды не сомневался. В Ише действовал негласный закон — на атаку других родов закрывают глаза только в том случае, если она молниеносная и с полным вырезанием рода до последнего человека.

Если же атакующий род проваливался в атаке, то на следующий день его объявляли преступным, со всеми неприятными последствиями. Это простое правило позволяло держать аристократов хоть в каких-то